Переход к мирной жизни на началах новой экономической политики. Поход генерала А.Н. Пепеляева и его разгром.

• Поход генерала Пепеляева

Переход к новой экономической политике, про­возглашенный молодой советской республикой в марте 1921 г., начался с отмены государственной хлебной монополии и продразверстки. Путем повы­шения заинтересованности крестьян в развитии своего хозяйства и увеличения его товарности пред­стояло создать необходимую основу для подъема всей экономики страны. Советская власть отказа­лась от командно-административных методов и объявила переход к рыночным экономическим от­ношениям. Материальная заинтересованность в результатах труда, многообразие форм хозяйствова­ния, развитие кооперации, повышение рентабель­ности производства, использование рыночных ме­тодов и стимулов при планировании и управлении производством отныне стали главными рычагами регулирования экономических процессов.

На территории Якутии переход к новой экономи­ческой политике объявлен 9 апреля 1921 г. прика­зом губревкома и районного продовольственного комитета, в котором определялись меры по реализации декрета ВЦИК от 21 марта 1921 г. «О замене продовольственной и сырьевой разверстки нату­ральным налогом» [НА РС (Я), Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 5. Л. 15]. Якутский губревком приказом объявил о том, что «все разверстки на продовольственные продукты сельского хозяйства, хлебофураж и сырье заменяются системой натурального налога». Особое внимание в приказе акцентировалось на ключевом положении декрета ВЦИК, посвященном переходу к системе натурального налога, которая открывала для населения возможность «свободно распоряжать­ся излишками для продажи или обмена на другие необходимые для поднятия хозяйственного благо­состояния или для личного потребления, продук­ты». Этим документом органы управления Якутии нацеливались на проведение мероприятий по созданию благоприятных условий для облегчения экономического положения населения, развития крестьянских хозяйств, разработки планов восста­новления народного хозяйства.

Издание приказа Якутского губревкома было чрезвычайно своевременным и важным в связи с тем, что хозяйственная жизнь губернии к этому моменту находилась в состоянии глубокого кризиса и фактически вернулась к натуральной системе хо­зяйствования, едва удовлетворяющей внутренние потребности края. Положение усугублялось ростом недоверия населения к политике местных государ­ственных органов, продолжавших активно приме­нять «военно-коммунистические» методы в регули­ровании хозяйственных вопросов, что приводило к падению заинтересованности людей в поднятии своего хозяйства. Результатом общей дезорганиза­ции производства, нарушения традиционных хозяйственных и внешних торговых связей Якутии стало значительное ухудшение экономического по­ложения всех слоев населения губернии.

Переход к НЭПу вызвал изменение методов рабо­ты революционных органов власти в Якутии и спо­собствовал прекращению фактов произвола в сфере решения хозяйственных вопросов. Уже весной 1921 г. правление губернского союза кооперативов «Холбос» на одном из своих заседаний рассмотрело проект ходатайства руководству губернии об освобождении из концентрационного лагеря членов правления и служащих. Среди них были люди, чьим трудом создавался Якутский союз потреби­тельской кооперации: К.О. Гаврилов – председатель правления союза «Холбос», М.И. Попов – член правления, заведующий промышленным отделом союза, Г.Ф. Андреев – член правления, заведующий потребительским отделом и др. Под давлением об­щественности губернские органы власти были вы­нуждены признать, что решения об изоляции, ли­шение избирательных прав, отстранение от работы, принимаемые беспартийными конференциями представителей бедноты по отношению к предста­вителям хозяйственных органов, фактически пре­вратились в орудие «для сведения личных счетов». В мае 1921 г. Якутский губернский продовольствен­ный комитет ходатайствовал перед губернским рев­комом о прекращении необоснованных преследова­ний и пересмотре решений беспартийных конференций по отношению к руководителям и со­трудникам хозяйственных и продовольственных ор­ганов [Бурнашева, 2011, С. 199-201].

Организационную работу по введению продоволь­ственного налога на территории Якутии возглавила губернская продовольственная тройка, образованная губревкомом 29 июня 1921 г. В ее состав вошли: М.К. Аммосов – председатель губревкома, К.Е. Анд­реевич – председатель губпродкома и А.Л. Бахсыров – председатель губсоюза «Холбос» [НА РС (Я), Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 22. Л. 1]. На губпродтройку возлагалась вся ответственность за органи­зацию мероприятий по переходу на натуральный налог и введению товарообменных операций на территории Якутии. Реализация этих задач предос­тавляла населению возможность свободного распо­ряжения излишками своей продукции. На одном из первых заседаний губпродтройки была утверждена примерная годовая потребность Якутской губернии в продовольствии, включая (в тыс. пудов): мясо – 130, хлеб – 255, масло – 15, рыбу – 50, сено – 400, различные сорта кожи – 11 тыс. шт. Удовле­творить общую годовую потребность Якутии в продовольствии и сырье предполагалось двумя пу­тями: во-первых, организацией сбора натурального налога; во-вторых, активным введением товарооб­менных операций. Так, годовую потребность губер­нии в мясе планировалось обеспечить частично в виде натурального налога, а остальное – товарооб­менным путем. Размер налога был дифференциро­ван в соответствии с количеством скота в хозяйст­ве: например, хозяйства, имеющие 10-15 гол., облагались налогом в 4%; 16-30 – в 5%; 31-45% – в 6%; 46-65 – в 7% и более 66 – в 8%. Освобожда­лись от налогообложения хозяйства, имеющие до 4 гол. скота включительно. В результате путем сбо­ра натурального налога и товарообменных операций в 1921/1922 операционном году предполагалось сдать государству 26 400 гол. скота, что могло составить 132 тыс. пудов мяса [Там же, Л. 4].

В июле 1921 г. постановлением Якутского губпродкома был установлен налог на масло. Согласно принятым нормативам, хозяйства, имеющие 2-4 дойные коровы, облагались натуральным налогом из расчета 3 фунта, а имеющие 5-8 дойных ко­ров – 5 фунтов масла с каждой коровы. Полностью освобождались от налога на масло хозяйства, имеющие одну корову. Масло, сданное сверх установ­ленной нормы, принималось от населения в поряд­ке товарообмена [Там же, Д. 138. Л. 45]. В сентябре 1921 г. постановлением Якутского губпродкома на территории Якутской губернии был введен нату­ральный налог на хлеб, в декабре – на кожевенное сырье [Там же, Ф. Р-286. Оп. 20. Д. 43. Л. 1-2; Д. 69. Л. 2]. В соответствии с требованиями центра с лета 1921 г. в Якутской губернии предпринимались меры по созданию условий для товарообменных опера­ций. Если в период политики «военного коммуниз­ма» все излишки продовольствия, сырья и мате­риалов, остававшиеся у населения, подлежали конфискации и реквизиции, то отныне закуп това­ров и продовольствия должен был проводиться в обмен на товары из специального государственного фонда. Для введения такой системы Якутским губпродкомом были разработаны товарные эквивален­ты, в соответствии с которыми, например, за 1 косу полагалось 8 фунтов топленого масла, 2 пуда яричной или 1 пуд пшеничной муки [Там же, Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 138. Л. 43об.].

Переход на принципы новой экономической по­литики вызвал изменения в организации системы управления народным хозяйством Якутской губер­нии. Якутский губревком возложил функции по координации вопросов реорганизации хозяйствен­ной жизни на территории губернии и согласова­нию деятельности местных органов в данном на­правлении на образованный в марте 1921 г. специальный орган – экономическое совещание [НА РС (Я), Ф. Р- 49. Оп. 1. Д. 124. Л. 98]. Одной из неотложных задач, с решения которой началась работа экономического совещания, было приведение в соответствие с требованиями новой экономиче­ской политики структуры и деятельности Якутско­го совета народного хозяйства. По замыслам губревкома, особое внимание экономического совещания должно уделяться обсуждению и выра­ботке основных направлений и перспектив разви­тия экономики Якутской губернии на ближайшие годы. Разработку этих вопросов в условиях новой экономической политики активно инициировал П.А. Слепцов – Ойунский, возглавлявший осенью 1921 г. Якутский губревком. Будучи непосредствен­ным делегатом Х партийного съезда, на котором были определены и приняты задачи новой эконо­мической политики, П.А. Слепцов – Ойунский впо­следствии описал эмоциональный заряд, получен­ный им от выступления В.И. Ленина на съезде, когда «...знания твои углубляются, понятия твои расширяются, все туманные и спорные вопросы становятся ясными и понятными». О работе и зна­чении съезда он впоследствии писал: «Съезд явился политической школой для нас. На съезде обсужда­лись вопросы о союзах рабочих, о прекращении продразверстки, о введении налогов, о разрешении частной торговли. Нам разъясняли, мы убедились в необходимости принятия решения по каждому из вопросов в отдельности» [В сердцах трудящихся..., 1970, С. 201-202].

Основные взгляды на развитие Якутии в услови­ях НЭПа были изложены П.А. Слепцовым – Ойунским в циркулярном письме «О задачах пережи­ваемого момента», датированном 14 декабря 1921 г. [НА РС (Я), Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 143. Л. 24-25об.]. Во многом, благодаря инициативам П.А. Слепцо­ва – Ойунского, важным направлением работы экономического совещания стало рассмотрение конкретных задач, касающихся разработки про­граммы развития промышленности в крае, органи­зации экспедиций по исследованию Якутского края, подготовки местных кадров для исследова­тельской работы, а также привлечения специали­стов для работы в промышленности из других гу­берний страны [Там же, Д. 126. Л. 67-67об.]. Осенью 1921 г., фактически впервые на обсуждение госу­дарственных органов был поставлен вопрос о вос­становлении и развитии в Якутии кустарного и промышленного производства. По мнению члена президиума губсовнархоза А.А. Семенова, присту­пить к решению этой задачи следовало с восста­новления работы уже действовавших на тот момент промышленных производств, прежде всего соляно­го, свинцового, добычи железной руды и кожевен­ного [Там же, Д. 169. Л. 15]. Не менее острыми являлись назревшие проблемы развития гужевого и водного транспорта, налаживания дорожно-строи­тельного дела и связи, для скорейшего разрешения которых в октябре 1921 г. было сформировано Гу­бернское транспортное бюро в качестве одной из комиссий экономического совещания губревкома [НА РС(Я), Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 211. Л. 12-12об.].

Вместе с тем значительным тормозом для нала­живания в Якутии процессов по переводу хозяйст­венной жизни на принципы новой экономической политики была политика трудовых мобилизаций, продолжавшаяся на территории Якутии с осени 1920 г. до конца 1921 г. Во исполнение решения правительства и Совета обороны РСФСР о введе­нии всеобщей трудовой повинности весной 1921 г. Якутский губревком официально приступил к про­ведению целенаправленной работы по трудовой мо­билизации населения [Бурнашева, 2016, С. 37]. Осу­ществление трудовой мобилизации крайне негативно отражалось на экономике губернии, про­должая разрушать традиционно сложившиеся тру­довые отношения. Политика мобилизации работни­ков в другие учреждения негативным образом сказывалась на работе хозяйственных органов. На совещании Совета союза «Холбос», состоявшемся в июле 1921 г., отмечалось, что мобилизация сотруд­ников кооперации, переводы работников в другие учреждения, а также их необоснованные преследо­вания в области хозяйственной деятельности, прак­тиковавшиеся с октября 1920 г. и особенно усилив­шиеся в феврале 1921 г., дезорганизуют всю работу Губсоюза и его системы. Положение стало выправ­ляться только с 16 октября 1921 г., когда всем гу­бернским, уездным ревкомам было разослано ди­рективное письмо Иркутского губревкома с сообщением о том, что, согласно постановлению Совета труда и обороны от 10 августа 1921 г., со­трудники и рабочие продовольственных органов не подлежат мобилизации для работы в других учреж­дениях. Ранее мобилизованные работники, по предъявлению требования продовольственных орга­нов, подлежали возвращению в продовольственные органы в кратчайшие сроки, причем служащие кооперативов всех видов и их союзов должны были быть приравнены к служащим государственных продовольственных органов [Бурнашева, 2011, С. 201-202].

В конце 1921 г., учитывая условия продолжающе­гося товарного кризиса, нарушения транспортных, торговых связей и почти полного прекращения за­воза грузов на территорию края, руководство Яку­тии было вынуждено приостановить на территории губернии переход к новой экономической политике. Практически в полном объеме вернулись ранее ус­тановленные для населения планы по продовольст­венной разверстке. Усугубило ситуацию объявление в январе 1922 г. военного положения на территории Якутского округа в связи с развернувшимися бое­выми действиями Гражданской войны и борьбой с повстанчеством. В результате наметившиеся в Яку­тии процессы восстановления разрушенного хозяй­ства на принципах новой экономической политики были прерваны войной.

Тем не менее и в периоды спада остроты боевых действий по борьбе с пепеляевщиной руководство Якутской губернии продолжало активную работу, направленную на создание условий для перехода к НЭПу. Главной отправной точкой в определении целей и задач дальнейшего экономического разви­тия Якутии стало образование в апреле 1922 г. Якутской автономии. Накануне этого события рев­ком организовал широкое обсуждение вопросов создания структуры власти на собраниях общест­венности и на страницах периодической печати. Принципы формирования новых органов власти рассматривались так же на заседаниях особых ко­миссий, в состав которых входили наиболее опыт­ные руководители и специалисты. Для обсуждения работы основного хозяйственного органа нового правительства Якутским губревкомом была образо­вана Особая комиссии по объединению хозяйственных органов Якутской губернии в Наркомат торговли и промышленности Якутской АССР, при­званный решать вопросы перехода республики к НЭПу. Комиссия представила материалы обсужде­ния, сыгравшие большую роль в дальнейшей рабо­те государственных органов Якутии [Бурнашева, 2018, С. 49].

С момента образования Якутской АССР для рес­публики начался важный этап перехода к решению стоящих «во весь рост» вопросов создания государственного планового хозяйства, разработки кон­кретных практических мер и механизмов социаль­но-экономического развития края на принципах, включающих в себя перестройку работы всех от­раслей хозяйства, формирование единого рынка и восстановления денежного обращения. Необходи­мость в таких шагах была обусловлена увеличиваю­щейся потребностью населения в товарах и продовольствии, связанной с быстрым ростом численности населения на территории золотых приисков Алда­на. В этих условиях на заседании губернского эко­номического совещания, состоявшегося в марте 1922 г., был рассмотрен вопрос государственного снабжения Якутии под руководством центральных органов по специальным ежемесячным нарядам. Для организации работы по распределению посту­пающих товаров в губернии образована губернская фондовая комиссия, которая рассчитывала нормы снабжения по всем отраслям хозяйства примени­тельно к условиям Якутской губернии [НА РС (Я), Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 230. Л. 53].

В Программе нового хозяйственного строительст­ва, принятой Первым Всеякутским учредительным съездом Советов (декабрь 1922 – январь 1923 г.), основной базой экономического возрождения ЯАССР было названо развитие добывающей и об­рабатывающей промышленности. При этом плани­ровалось, что развитие горнодобывающей промыш­ленности должно базироваться на результатах гео­логических изысканий с предварительной оценкой промышленных запасов и обоснованием перспек­тив разработки месторождений. Это обязывало рес­публиканские хозяйственные органы сосредото­читься на интенсивном исследовании эксплуатации естественных богатств Якутии [Всеякутские..., 1972, С. 13]. Непосредственное руководство изыскатель­скими работами было возложено на НКТПром ЯАССР, одна из задач которого состояла в органи­зации научно-изыскательских экспедиций, в том числе с привлечением соответствующих сил из центра. Для этого в 1922 г., согласно ходатайству, подготовленному А.И. Мордвовым – представите­лем республики при ВЦИК в Москве, свою дея­тельность на территории Якутии планировало развернуть Центральное управление промышленных разведок (ЦУПР) Главного управления горно-топливной промышленности (Главгортоп). В составе Управления промышленности НКТПрома 1 ноября 1922 г. был образован отдел горной промышленно­сти, который активно приступил к выбору опти­мальных форм организации и регулирования гео­логических изысканий, разработке мер по восста­новлению деятельности горнодобывающих предпри­ятий, налаживанию геологического поиска полезных ископаемых [Бурнашева, Ковлеков, 2019, С. 296, 298].

Продолжающийся процесс перехо­да хозяйства Якутской АССР на принципы НЭПа чрезвычайно обост­рил вопрос введения в губернии де­нежного обращения. В сентябре 1922 г. с докладом об условиях нало­говой работы перед руководством республики выступил заведующий налоговым управлением Якутского наркомфина. Он обратил внимание руководства республики на то, что отсутствие на территории Якутии де­нежного обращения является глав­ным препятствием к развитию нало­говой деятельности [НА РС (Я), Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 214, Л. 50об.]. Наряду с организацией завоза грузов из цен­тральных районов страны и соседних регионов перед Якутской АССР все более острым становился вопрос раз­вития внутренней торговли и созда­ния собственного местного обраба­тывающего производства, включая государственные, частные и кооперативные ее виды. В связи с этим важная роль в экономиче­ской жизни республики отводилась кооператив­ной форме хозяйствования как наиболее массовой, охватывающей основные отрасли экономики, преж­де всего сельское хозяйство, торговлю, кредит и кустарное производство. Перед кооперацией стави­лась задача пробуждения и организации частной хозяйственной инициативы, ей были доверены организация сбыта населением излишков продукции своего хозяйства и распределение сельскохозяйст­венного сырья промышленным производителям; на нее возлагалась задача по созданию условий для восстановления и развития крестьянских хозяйств, а также повышения производительности аграрного труда. Не менее важными являлись социальные функции кооперации, призванные способствовать решению наиболее злободневных государственных задач по установлению прочных связей между го­родом и деревней, укреплению союза рабочего класса и крестьянства, решению вопросов занято­сти. Учитывая чрезвычайную политическую и эко­номическую важность, вопрос о развитии коопера­ции в республике был вынесен на обсуждение I Всеякутского учредительного съезда Советов (27 декабря 1922 г. – 19 января 1923 г.). В специ­альной резолюции «О положении якутской коопе­рации» была поставлена задача всемерной под­держки кооперации и широкого привлечения ее в хозяйственное строительство [Всеякутские..., 1972, С. 19-20]. Вместе с тем многие мероприятия по пе­реводу хозяйства Якутии на принципы НЭПа, на­меченные в 1921–1922 гг., практическое воплощение смогли получить несколько позже, с окончанием боевых действий против повстанчества и переходом экономики на мирные условия работы.

Поход генерала А.Н. Пепеляева и его разгром.

К концу 1921 г. только в Приморье и Якутии продолжались последние бои Гражданской войны. В марте 1921 г. съезд ВЯОНУ в Чурапче отправил своего председателя Г.С. Ефимова во Владивосток к Временному Приамурскому правительству за воен­ной помощью. Другой съезд якутов и тунгусов в Нелькане с той же целью командировал туда правого эсера П.А. Куликовского. Летом 1922 г. П.А. Куликовский, Г.В. Никифоров (Манньыаттаах уола) и С.П. Попов в г. Харбине пригласили гене­рал-лейтенанта А.Н. Пепеляева совершить поход в Якутскую область с целью свержения советской власти. Г.В. Никифоров (Манньыаттаах уола), И.П. Антипин, С.П. Попов взяли в зарубежных тор­говых фирмах кредит для обеспечения военной экспедиции вооружением и снаряжением, продо­вольствием и обмундированием [Андросов, 2017, С. 28-29].

В Китай доходили слухи о вспыхивавших в Си­бири крестьянских восстаниях, масштабы которых эмигрантской прессой преувеличивались. Генерал- лейтенант А.Н. Пепеляев предложил создать народ­ную армию, освободить Сибирь, избрать Земский собор с целью формирования в будущем «Всерос­сийского крестьянского царства». Его экономический идеал ассоциировался с зажиточным бытом русских старожилов, а политическую форму прав­ления должно было определить Учредительное со­брание. Генерал А.Н. Пепеляев планировал бороть­ся с коммунистами без расстрелов, грабежей и насилия над мирным населением [Юрганова, 2006, С. 55].

Для организации похода в Якутию Временное Приамурское правительство во главе с братьями С.Д. и Н.Д. Меркуловыми приказало сформировать «милицию северной области». Генерал А.Н. Пепеля­ев прибыл во Владивосток в июле 1922 г. и уже 15 августа 1922 г. завершил формирование Сибирской добровольческой дружины. Своим распоряже­нием А.Н. Пепеляев приказал не употреблять слово «белый», поскольку поход замышлялся под деви­зом: «Через автономную Якутию – к автономной Сибири!». В Харбине и Владивостоке состоялся на­бор добровольцев преимущественно из числа быв­ших сослуживцев А.Н. Пепеляева по I Сибирской армии. При штабе дружины был образован инфор­мационный отдел во главе с Г.П. Грачевым и А.Б. Соболевым с типографией для выпуска листовок [Вишневский, 1996, С. 66; Юрганова, 2006, С. 55-56; Последний допрос, 2017].

Пепеляевцам предоставили кредиты: американ­ская фирма «Олаф Свенсон и К°» на 401 тыс. золо­тых руб.; английская фирма «Гудзон Бей» на 25 тыс. зол. руб.; Британская Дальневосточная компания – на 20 тыс. зол. руб. Поставки оружия и снаряжения осуществили американская фирма «Братья Холмс», японские фирмы «Арай Гуми» и «Нихон Моохи». По просьбе председателя Совета уполномоченных автономной Сибири А.В. Сазонова из складов, ох­раняемых японцами, А.Н. Пепеляев получил 1 тыс. винтовок со 100 тыс. патронами, пулеметы и др. При этом А.Н. Пепеляев критиковал казаков атама­на Г.М. Семенова, которые «всецело зависят от японцев». В Аяне, Охотске и Нелькане А.Н. Пепе­ляеву достались грузы разгромленных повстанцев В.А. Коробейникова. П.А. Куликовский вместо обе­щанных 500 тыс. зол. руб. передал командующему дружиной 60 тыс. зол. руб., полученных им от куп­ца П.А. Кушнарева. Однако средств не хватало, и командующий дружиной всерьез заговорил о фи­нансовом банкротстве, прося от эмигрантского со­общества дополнительных денег [Конкин, 1998, С. 21-22; Последний допрос, 2017; Архив Гуверовского института..., Папка № 139. Генерал А.Н. Пе­пеляев (Письма к А.В. Сазонову), Л. 5-10].

В ночь с 29 на 30 августа 1922 г. канонерская лодка «Батарея» и минный транспорт «Защитник» с 533 дружинниками на борту во главе с А.Н. Пепе­ляевым отплыли из Владивостока. 21 сентября 1922 г. пароход «Томск» со 187 дружинниками во главе с генералом Е.К. Вишневским покинул При­морье. 8 сентября 1922 г. в порту Аян на Охотском море высадились первая партия дружины, а 1 ок­тября – вторая. На Охотском побережье находи­лись 250 повстанцев корнета В.А. Коробейникова. В Западно-Кангаласском улусе и Олёкминском ок­руге действовали более 400 повстанцев [История Якутской АССР, 1963, С. 73; Вишневский, 1996, С. 67-68, 82].

По поводу вторжения дружины А.Н. Пепеляева СНК ЯАССР во главе с И.Н. Бараховым выпустил декларацию, в которой говорилось о планах «недо­битых колчаковцев» ликвидировать якутскую авто­номию, покорить народы и разграбить природные ресурсы Якутии. В ней также содержался призыв ко всему населению, национальной интеллигенции, амнистированным повстанцам встать единым фрон­том против белогвардейцев. В ответ командующий дружиной выступил с обращением, что солдаты из сибирских крестьян с офицерами прибыли по приглашению якутского народа с целью избрания Уч­редительного собрания, верными слугами которого станут дружинники. Предлагалось прекратить де­литься на красных и белых, объединиться под бело-зеленым флагом и выступить дальше в Запад­ную Сибирь. Подполковником Суровым была раз­работана секретная инструкция для подпольной организации интеллигенции г. Якутска по разведке численности и дислокации воинских частей, скла­дов красных, агитации против коммунистов и по подготовке вооруженного переворота [Вишневский, 1996, С. 69-71; НА РС (Я), Ф. Р-440. Оп. 1. Д. 3. Л. 17].

А.Н. Пепеляев провел 7 сентября 1922 г. рабочее совещание с у частием В.А. Коробейникова, управ­ляющего Якутской области П.А. Куликовского, членов ВЯОНУ С.П. Попова, А.А. Новгородова, купца Ю.А. Галибарова и др., которые передали функции гражданской власти управляющему П.А. Куликовскому. В Аяне командующий дружи­ной узнал о поражении повстанцев и засомневался в целесообразности дальнейшего продвижения в глубь Якутии, но П.А. Куликовский вновь убе­дил генерала продолжить поход [Антонов, 1996, С. 96].

А.Н. Пепеляев надеялся застать врасплох и унич­тожить красный отряд И. Карпеля в Нелькане, спуститься вниз по р. Мае на захваченном пароходе и двинуться на Якутск. Однако извещенные пере­бежчиком 250 красноармейцев успели за сутки от­ремонтировать заброшенную брандвахту и уплыть в с. Петропавловское. 29 сентября 1922 г. войска гене­рала вступили в опустевший Нелькан. Переход в 240 верст с побережья Охотского моря до Нелькана пепеляевцы совершили за 20 дней в тяжелых усло­виях, ночуя под открытым небом, двигаясь без со­ответствующего обмундирования под проливными дождями, через сплошные болота и широко разлив­шиеся горные реки. На перевале Джугджур сильные ветры валили оленей с привязанными к нартам людьми. Часть продовольствия пришлось оставить в местности Сыгынах, так как измотанные лошади Коробейникова были сразу навьючены грузом пепеляевцами в Аяне, и по этой причине в пути про­изошел падеж 100 голов лошадей. В результате в Нелькане начался такой голод, что пепеляевцы ели собак, ворон и разваренные на огне кожаные пред­меты [Вишневский, 1996, С. 7, 71-72, 78; Юзефович, 2015, С. 115, 130].

В Нелькане пепеляевцы застряли, так как плыть по реке им было не на чем, а из-за наступившей осенней распутицы пеший поход также стал невоз­можен. А.Н. Пепеляев дважды посылал в Аян на­рочных с требованием немедленной доставки про­довольствия и обмундирования. Однако только 19 октября 1922 г. из Аяна в Нелькан прибыли пер­вые 10 подвод. Всего же за весь период кампании с Охотского побережья прибыло в Якутию около 1500 груженных нарт на полученных от тунгусов 800 оленях [Никифоров – Кюлюмнюр, 2001, С. 293-­294]. Купец Ю.Г. Галибаров обменивал полученные от пепеляевцев товары для приобретения оленей на ценную пушнину у тунгусов, которую затем сбывал японским и американским фирмам. В объявленном прифронтовым Аяно-Нельканском районе А.Н. Пе­пеляев организовал обмен имеющегося продоволь­ствия и охотничьих снаряжений на оленей по бо­лее низким расценкам, чем в советских торговых организациях. В Нелькане вводилась суточная нор­ма потребления одного дружинника в размере двух фунтов (800 г) муки, фунта (400 г) мяса, 10 золот­ников (42 г) крупы, 10 золотников (42 г) сахару, соли и чая. Кроме того, в месяц было положено по фунту (400 г) табаку и мыла. Только в начале янва­ря 1923 г. пепеляевцы смогли выступить пешим по­рядком из Нелькана [Юрганова, 2006, С. 55-56; Юзефович, 2015, С. 146, 148].

Председатель СНК ЯАССР И.Н. Барахов, коман­дующий войсками ЯАССР К.К. Байкалов и началь­ник штаба А.Г. Козлов выступили с обращением к дружинникам о занятии красными Владивостока, призвали прекратить бессмысленную войну и доб­ровольно сдаться в плен с гарантией неприкосно­венности. 14 января 1923 г. «мирная» делегация в составе 40 красных бойцов с 4 пулеметами, встре­тив якутских повстанцев, скрылась, оставив письма с предложением о сдаче. Одновременно другой красноармейский отряд в 35 чел. зашел с тыла к мятежникам с целью нанесения удара. Однако вы­сланный красными разведчик-якут перешел на сто­рону противника, и в результате повстанцы сами напали и уничтожили 10 и ранили 1 красноармей­ца [Вишневский, 1996, С. 74].

После падения Приамурского правительства сво­им приказом от 1 января 1923 г. А.Н. Пепеляев предписал при обращении друг к другу употреблять перед чином слово «брат» – брат поручик, брат генерал и т.д. 2 января 1923 г. съезд предста­вителей населения Аяно-Нельканского района, объ­явив об отсутствии насилия и притеснений со сто­роны пепеляевцев, призвал всех жителей объединиться вокруг Сибирской дружины с целью свержения власти большевиков. Вскоре к Сибир­ской добровольческой дружине А.Н. Пепеляева примкнул отряд якутских повстанцев во главе с М.К. Артемьевым. 5 февраля 1923 г. генерал-майор В.А. Ракитин написал командиру Нарревдота (на­родно-революционного отряда, сформированного из амнистированных повстанцев) С.М. Михайлову о героическом (без продовольствия, медикаментов, знания местности и якутского языка) походе дру­жины из Аяна до Амги. Констатировался также многократный численный перевес якутов-дружин­ников по сравнению с бойцами Нарревдота [А.Н. Пепеляев..., 1991, С. 26; Антонов, 1996, С. 96; НА РС (Я), Ф. Р-455. Оп. 1. Д. 90. Л. 57].

На заседании Якутского обкома РКП(б) К.К. Бай­калов жаловался на вмешательство командующего 5-й армии и Восточно-Сибирского военного округа К.А. Чайковского в оперативные вопросы, в частно­сти, на требование отряду И.Я. Строда остаться в Петропавловске, из-за чего генерал Ракитин сумел его легко обойти. Еще в октябре 1922 г. военное командование ЯАССР создало восточный боевой участок в Чурапче во главе с Е.И. Курашовым с 600 красноармейцами. К.К. Байкалов приказал раз­розненным красным отрядам сконцентрироваться в районе Чурапча – Амга, а находившемуся в Амге отряду Строда выступить в с. Петропавловск. В ночь на 2 февраля 1923 г. 250 дружинников и 150 повстанцев-якутов под командой полковника Рейнгардта внезапным ударом заняли с. Амга [ГАНО, Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 701. Л. 3; НА РС (Я), Ф. Р-209. Оп. 1. Д. 136. Л. 80].

После падения Амги первое секретное совещание якутских повстанцев высказалось за расширение гражданских функций ВЯОНУ с целью пресечения возможных расправ пепеляевцев над пленными и мирными жителями, а также получения доступа руководства мятежников к военным планам дру­жинников. 21 февраля 1923 г. уже второе секретное совещание национальной интеллигенции высказало недоверие генералу Ракитину за «высокомерное от­ношение к якутам», предложило Областному управ­лению заключить перемирие с красными, передать в распоряжение ВЯОНУ ценную пушнину [Ники­форов – Кюлюмнюр, 2001, С. 287].

В связи с отдачей А.Н. Пепеляевым приказа о наступлении на Якутск, столица республики была объявлена на осадном положении. Отряд Строда численностью в 282 бойца с 5 тяжелыми и 15 лег­кими пулеметами 8 февраля 1923 г. покинул Петро­павловск и подошел 13 февраля к с. Амга, совер­шив тяжелый 200-верстный переход. Однако в 18 верстах от Амги в местности Сасыл-Сысы («Лисья поляна») разместившиеся в 5 балаганах (юр­тах) стродовцы были окружены отрядом из 230 дру­жинников генерала Е.К. Вишневского. В первом же бою пепеляевцы потеряли убитыми 49, ранеными 40 и пленными 4; красные – убитыми 26 и ране­ными 30. Красноармейцы во главе со И.Я. Стродом, обороняясь, спешно воздвигли баррикады из замо­роженных трупов и навоза. Якутские повстанцы вели поражающий огонь, что вынудило красноармейцев использовать белые халаты, сшитые из простыней. Чтобы обеспе­чить себя водой, красным приходи­лось выползать ночью и наполнять мешки со снегом. Снега хватало лишь на то, чтобы едва сварить павшую конину, выдать по две кружки воды раненым и по одной – здоровым. 96 раненых располагались в темном и сыром помещении для скота площа­дью 20 квадратных саженей со спер­тым воздухом. Медикаменты отсутствовали, бинты промывали по нескольку раз, пока они не развали­вались. Раненые погибали от зараже­ния крови. У А.Н. Пепеляева была возможность оставить осажденных и двинуться на Якутск, но этого не произошло, что в конечном итоге со­рвало общее наступление на столицу [НА РС (Я), Ф. Р-209. Оп. 1. Д. 136. Л. 80].

26 февраля 1923 г. во время теле­графных переговоров с командующим вооруженными силами ЯАССР К.К. Байкаловым командир 12-го стрелкового корпуса К.А. Чайковский высказал недоумение позицией ко­мандующего войсками ЯАССР, кото­рый не двигался «форсированным маршем на выручку Строда», и по­требовал оказать осажденным немед­ленную помощь. 3 марта 1923 г. на­чальник штаба А.Г. Козлов доложил командиру 12-го стрелкового корпу­са, что бездействие дает возможность пепеляевцам «расправиться со И.Я. Стродом» [Там же, Ф. Р-176. Оп. 1. Д. 80. Л. 3об., 5, 20об., 21]. Экспедици­онный отряд Байкалова состоял из 600 бойцов дивизиона ГПУ И.П. Мизина и частей особого назначения (ЧОН) с 15 пулеметами и 2 орудия­ми, а также Восточного боевого участка Е.И. Курашова в Чурапче в составе 537 бойцов с 2 горными орудиями, 7 тяже­лыми и 20 легкими пулеметами. Первая группа войск выступила в направлении Амги, вторая дви­нулась на помощь окруженным в Сасыл-Сысы [Там же, Ф. Р-209. Оп. 1. Д. 136. Л. 80; История Якутии, 2005. С. 38].

2 марта 1923 г. 600 бойцов К.К. Байкалова, насту­павшие под прикрытием густого тумана, после 6-часового ожесточенного сражения заняли Амгу. В плен были захвачены 220 дружинников, в том числе П.А. Куликовский, который покончил с со­бой. Отличившиеся при штурме коммунисты Ян Крумин, комиссар отряда Ф.В. Ляжнин (посмертно), И.Е. Алексеев и другие были награждены орденами Красного Знамени. В качестве трофеев были захва­чены 170 тыс. патронов, несколько сот гранат, па­латки, 500 комплектов белья, 700 пудов мяса. 4 марта 1923 г. отряд Е.И. Курашова освободил осажденных И.Я. Строда, который за 18 суток потерял 63 бойца убитыми и 96 ранеными [История Якут­ской АССР, 1963. С. 38, 74; НА РС (Я), Ф. Р-176. Оп. 1. Д. 80. Л. 33].

Отряд Е.И. Курашова 2 марта 1923 г. принял бой с пепеляевцами в местности Билистях в 35 км севе­ро-восточнее Амги, но генерал А.Н. Пепеляев, по­лучив во время сражения известие о падении Амгинской слободы, приказал дружине отступить на Охотское побережье. Положение дружинников спас­ло также то, что красный отряд И.П. Мизина в составе 280 штыков «не счел нужным преследовать совершенно деморализованного противника» и без приказа Козлова самовольно «вернулся в Амгу» [НА РС (Я), Ф. Р-176. Оп. 1. Д. 80. Л. 23об., 32].

9 апреля Пепеляев прошел от Амги до Нелькана 600 км в мороз и при сильных ветрах, потеряв в этом беспримерном походе всего 2 чел. [Юзефович, 2015. С. 297]. В Нелькане он созвал II тунгусский съезд, где открыто заявил об отсутствии у якутов желания сражаться с большевиками и попросил тунгусов оказать последнюю помощь в эвакуации дружинников в порт Аян, за которую у него отсут­ствовала возможность оплаты продуктами и охот­ничьими припасами. В ответ делегаты просили пепеляевцев остаться для защиты тунгусов и обещали снабжать их мясом. Отклонив предложение, коман­дующий дружиной посоветовал тунгусам подчи­ниться советской власти и отметил, что «лишь бла­годаря тунгусам мы не умерли от голода в походе до Аяна» [Юрганова, 2006. С. 59; Юзефович, 2015. С. 302-303].

В ходе боевых действий со стороны красных имели место случаи зверских расправ с повстанца­ми и мирными жителями. В январе 1923 г. в каче­стве проводников обоза из 60 подвод в Петропав­ловск были привлечены 20 якутов. В пути красноармейцы отгоняли их от костров, не корми­ли и избивали прикладами винтовок. В результате погибли возчики П.А. Иннокентьев, И.И. Емелья­нов, Е.П. Осипов, сошли с ума А. Давыдов и Заха­ров, а остальные пропали без вести [НА РС (Я), Ф. Р-176. Оп. 1. Д. 50. Л. 80-80об., 81; Ф. Р-455. Оп. 1. Д. 90. Л. 60].

Дружина же А.Н. Пепеляева добралась до Охот­ского побережья. Пепеляевцы вручную построили 5 кунгасов (гребные беспалубные лодки) вместимо­стью в 100 чел., а оставшиеся 300 чел. собирались прорваться за границу по суше [История Якутской АССР, 1963, С. 74; А.Н. Пепеляев..., 1991, С. 28]. Од­нако прибывший в ночь с 16 на 17 июня 1923 г. из Владивостока на 3 пароходах «Индигирка», «Став­рополь» и «Кишинев» численно превосходящий их отряд красноармейцев во главе с С.С. Вострецовым высадился в 20 верстах от Аяна, окружил и 19 июня без сопротивления взял в плен дружинников во главе с их командиром. Полковник Андерс попы­тался освободить Аян, но, получив приказ А.Н. Пе­пеляева, тоже сдался красным. Лишь горстке дру­жинников, в том числе генералам Вишневскому и Грачеву, удалось наняться рабочими к японским рыболовам и выбраться в Китай. Позже, в своем дневнике 28 июня 1923 г., Пепеляев оставил запись: «А мы бросились в объятия опасности, как Дон Кихот, мы боролись с ветряными мельницами. Ро­ковая ошибка, за которую я поплачусь» [А.Н. Пепе­ляев..., 1991, С. 28; Вишневский, 1996, С. 89-91; Юзе­фович, 2015, С. 350]. 24 июня плененная часть Сибирской добровольческой дружины была отправ­лена во Владивосток; затем они были заключены в Иркутскую тюрьму.

По ходатайству пленума Якутского обкома РКП(б) с участием И.Н. Барахова, М.К. Аммосова, С.М. Аржакова, 200 рядовых пепеляевцев и повстанцев якутов отпустили на свободу. Более 150 солдат и офицеров отправили в ссылку, более 70 высших офицеров были преданы военному трибуналу. За полгода работы следователям удалось уличить аре­стованных только в том, что они разобрали на дрова кузницу в Нелькане, изнасиловали трех яку­ток и похитили теленка. Более того, на суде в Чите Строд заявил, что после прибытия дружины в Яку­тию прекратились зверства повстанцев и назвал А.Н. Пепеляева «гуманным человеком». Однако в начале 1924 г. А.Н. Пепеляев и 26 офицеров были приговорены к высшей мере наказания, заменен­ной 10 годами лишения свободы. 17 февраля 1923 г. на Президиуме ЯЦИК с участием П.А. Ойунского, М.К. Аммосова из доклада Байкалова установлено 20 случаев грабежей пепеляевцами мирного населе­ния. Общие потери дружины из 732 чел. в ходе боевых операций составили: убитыми – 98, про­павшими без вести – 24, пленными – 115; потери красных: убитых 192, раненых – 259, пропавших без вести – 47 чел. Наиболее значительные матери­альные убытки понесли Амгинский и Усть-Майский улусы, оказавшиеся в зоне главных боевых действий [ГАНО, Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 701. Л. 32; НА РС (Я), Ф. Р-209. Оп. 1. Д. 136. Л. 86].

Якутская АССР стала последней территорией на­шей страны, на которой завершилась Гражданская война. Сибирская добровольческая дружина А.Н. Пепеляева, прибывшая по призыву уполномо­ченных ВЯОНУ, рассчитывала на поддержку вос­ставших якутов и дальнейший поход в Западную Сибирь. Командующий надеялся на свободные вы­боры народом Земского собора, который определил бы будущую форму правления. Финансовую по­мощь пепеляевцам оказали эмигрантское сообщест­во, белогвардейское правительство Приморья и част­ные фирмы Японии и США. Однако неудачи в Нелькане, длительная осада Сасыл-Сысы и двойст­венная позиция якутской интеллигенции сорвали план дружинников по захвату г. Якутска. Красное командование во главе с К.К. Байкаловым сумело в ходе обороны Сасыл-Сысы и активных действий Восточного боевого участка Е.И. Курашова подгото­вить и нанести сокрушительное поражение А.Н. Пе­пеляеву в Амге. Эта военная кампания нанесла значительный ущерб экономике республики, име­лись и людские потери.

Таким образом, в январе 1923 г. процесс перехода Якутской АССР к восстановлению хозяйственной жизни на принципах НЭПа был прерван развер­нувшимися на территории республики военными действиями, направленными против войск генерала А.Н. Пепеляева. Тем не менее под руководством Якутского губревкома, а затем и правительства мо­лодой Якутской республикой были сделаны первые практические шаги по замене системы продоволь­ственной разверстки на продовольственный налог, которые предоставили населению возможности сво­бодно распоряжаться излишками своей продукции при условии выплаты государству натурального на­лога. Переход к НЭПу открыл пути для перестрой­ки всей системы управления экономикой Якутии на принципах самостоятельного принятия решений по внутренним вопросам организации и урегулиро­вания хозяйственной жизни.

_____________________________

Авторы статьи: Бурнашева Наталия Ивановна, д.и.н., ведущий научный сотрудник отдела истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН;

Антонов Егор Петрович, к.и.н., ведущий научный сотрудник отдела истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.