Культура и наука в период Великой Отечественной войны.

Образование и наука. В годы войны, несмотря на сложную обстановку, правительство уделяло внима­ние и развитию культуры и образования. За 20 лет советской власти были сделано немало в плане развития материальной базы образования. Однако она не соответствовала все более возрастающим потребностям. В типовых зданиях располагалось всего 204 школы из 525. Многие школы не имели освещения и отопления. Не хватало учебных посо­бий и письменных принадлежностей. Дети не име­ли необходимой одежды. В этом вопросе тоже оказывалась помощь. Например, в 1942 г. директор школы № 16 г. Якутска просил выдать ученику-от­личнику 4-го класса Василию Яныгину одну пару валенок, так как он пропускал уроки из-за отсут­ствия обуви. В семье Яныгиных было шестеро де­тей, отец погиб на фронте. Со стороны гороно была незамедлительно организована выдача вале­нок учащемуся. В 1943/1944 уч. г. между школьниками было распределено около 2 тыс. пар ботинок, 2 тыс. пар ичиг (мягкой кожаной обуви), 2 тыс. пар чулок и носков. Кроме того, школьники – дети военно­служащих получали бесплатный завтрак; учебные заведения изыскивали деньги на покупку одежды учащимся [Афанасьев, 1966, С. 273].

По мере воз­можности правительство постоянно увеличивало финансирование на нужды просвещения. В 1946 г. оно достигло 87 млн руб. против 65 млн в довоен­ном 1940 г. Расширилась сеть школ. Если в 1940/1941 уч. г. их насчитывалось 499, то в 1944/1945 уч. г. – 554 (по другим данным, 553) [Ис­тория Якутской АССР, 1963, С. 245]. Из них увели­чилось количество начальных школ с 302 в 1940 г. до 364 в 1945 г. Было построено 16 новых школ на 2150 мест, стало больше интернатов. К концу вой­ны действовало 270 интернатов против 115 в дово­енный период. Кроме того, для малообеспеченных детей колхозников на период учебы также органи­зовывались интернаты, где проживали не только дети-сироты и дети фронтовиков, но и дети, имею­щие родителей. Например, в 1942/1943 уч. г. в летний период в интернатах проживали 1620 детей, а в 1944 г. согласно реализации постановления Совнар­кома республики их численность возросла до 1880 чел. [Аргунов, 1975, С. 24; Петров, 1992, С. 138, 276]. Для осиротевших детей создавались детские дома. К концу войны их было 28 с охватом 1845 де­тей [Петров, 1992, С. 158]. Также организовывались колхозные интернаты и общежития. Помогали про­дуктами, вещами, в заготовке топлива и даже строительстве помещений школ. При школах орга­низовывали участки для огорода, что в какой-то степени способствовало улучшению питания уча­щихся. Продолжалось строительство новых объек­тов для школ. Всего, по данным В.Ф. Афанасьева, за годы войны было построено около 100 новых школ, интернатов, детдомов и общежитий для учи­телей [Афанасьев, 1966, С. 275-276].

Война внесла резкие изменения в формирование и расстановку педагогических кадров. За 1941 г. на фронт ушла 1/3 всех учителей, а вместо 2968 тре­буемых в 1941/1942 уч. г. осталось только 1793. В связи с этим был намечен досрочный выпуск студентов Якутского пединститута и педучилищ, к педагоги­ческой работе был привлечен 581 учащийся 10-х классов, были созданы ускоренные курсы при сред­них школах для подготовки учителей начальных классов, а так же при Якутском педагогическом ин­ституте – курсы усовершенствования для учите­лей, которые за годы войны выпустили 420 чел. Якутский педагогический и Якутский государст­венный учительский институты подготовили 239 чел., педагогические училища – 582. Увеличи­вался и процент охвата детей обучением. Так, если по республике в 1941/1942 уч. г. было охвачено 80% детей, то в 1944/1945 – уже 88,8% [Аргунов, 1975, С. 24; Петров, 1992, С. 157-162].

Большое внимание правительство уделяло раз­витию школ для детей народов Крайнего Севера. 7 сентября 1943 г. был издан приказ народного ко­миссара просвещения РСФСР В.П. Потемкина об улучшении народного образования в Якутии. В нем отмечалось, что в школах малочисленных народов обучение ведется на якутском языке, кад­ры «растеряны», отделение по подготовке учителей для школ малочисленных народов в ЯПУ закры­лось еще в 1938 г. Было приказано подготовить план развития школ для народов Крайнего Севера на 1943-1946 гг. Предлагалось восстановить при Якутском педучилище отделение подготовки кад­ров для школ малочисленных народов. Во исполне­ние данного приказа Наркомпрос ЯАССР предпри­нял определенные меры. Однако преподавание по-прежнему велось на якутском и русском языках, что было обусловлено объективными причинами: отсутствием специалистов по языкам народностей Севера.

Таким образом, в сфере образования государство не ослабило своей работы. Наоборот, она ощутимо расширилась, несмотря на трудности военного вре­мени, связанные с нехваткой кадров, учебных по­собий, письменных принадлежностей, проблемами с ремонтом школ. Кроме того, помимо основной деятельности, как учащиеся, так и учителя трудились на производстве и в сельском хозяйстве, про­водили среди населения агитационно-массовую и культурно-просветительную работу.

В связи с военной обстановкой была перестроена и учебно-воспитательная работа. В школах вводи­лись начальная и допризывная военная подготовка учащихся, создавались военные кабинеты, военно-­спортивные площадки и т.д. Большое значение придавалось военно-патриотическому и трудовому воспитанию. Кроме того, в эти годы началось вве­дение в сельских местностях семилетнего, а в посел­ках и городах – всеобщего среднего образования.

В годы Великой Отечественной войны продолжа­ли свою работу 2 института, 5 педагогических учи­лищ, 11 техникумов и 1 педрабфак. Среди них рыбный, лесной, судостроительный, сельскохозяй­ственный, финансовый, автотранспортный, горный, речной, медицинский, кооперативный техникумы и техникум связи. Благодаря этому многие отрасли народного хозяйства и культуры республики полу­чали пополнение в лице специалистов средней и высшей квалификации [Петров, 1992, С. 157-162].

Перед войной в Якутии шло активное научное строительство, наряду с экспедиционной работой развивались стационарные научные исследования. Начавшаяся Великая Отечественная война внесла существенные изменения в задачи исследователь­ских учреждений, деятельность ученых.

С 15 августа 1941 г. постановлением Совнаркома ЯАССР был временно закрыт Институт языка и культуры. Многие его сотрудники были призваны на фронт, последним ушел директор института Р.И. Местников, остался один научный работник Г.П. Башарин в качестве заведующего фондами ин­ститута [Архив ЯНЦ СО РАН, Ф. 5. Оп. 5. Д. 50. Л. 1]. Сократились штаты и других научных организа­ций.

Тем не менее, несмотря на трудности военного времени, научная работа не прекращалась. В мае 1942 г. состоялась I научная конференция Якутского пединститута, посвященная участию Якутии в Великой Отечественной войне и изучению проблем использования местных ресурсов. В ней приняли участие научные работники Якутской экспедиции Института мерзлотоведения АН СССР, Республи­канского краеведческого музея им. Ем. Ярославско­го, Геологоуправления, Наркомнефти и др. В резо­люции конференции было отмечено, что она «продемонстрировала ряд ярких примеров того, как передовые ученые Якутии прилагают все усилия, чтобы работать и мыслить для растущих нужд фронта и тыла. Многие научные работы, обсужден­ные на конференции, являются вкладом в дело пе­рестройки хозяйственной и культурной жизни рес­публики в интересах окончательного разгрома немецко-фашистской армии» [Антонов, Грязнухина, 2010, С. 12].

В конце 1942 г. и в 1944 г. состоялись II и III на­учные конференции кафедр Якутского пединститу­та с привлечением ряда научных организаций ЯАССР, на которых также обсуждались актуальные вопросы помощи фронту и тылу.

Свою работу научная интеллигенция связывала с практическими задачами республики. Так, старший преподаватель пединститута М.Н. Караваев нашел местный заменитель ваты, затем широко применяе­мый в лечебных учреждениях Якутии; кандидат химических наук А.Д. Егоров разработал способ из­готовления витаминных препаратов и казеинового клея на основе местного сырья. Преподавателями института были составлены инструкции по сбору дикорастущих трав, восстановлению электрических ламп, изготовлению аэрометров и т.п.

В связи с развитием в годы войны рыбной про­мышленности республики по ходатайству Якутского обкома ВКП(б) и СНК ЯАССР в 1943 г. в Якут­ске открылась научная рыбохозяйственная станция Наркомрыбпрома ЯАССР. Ее директором был на­значен научный сотрудник Всесоюзного рыбохозяй­ственного института кандидат биологических наук В.С. Михин. В годы войны станция вела большую деятельность по изучению рыбных богатств Яку­тии, разработала практические рекомендации для развития рыбной промышленности республики.

Исследования на территории Якутии проводили многие геологические организации страны. Изуча­лись месторождения каменного угля, каменной соли, золота, велись поиски нефти и различных полезных ископаемых. Экспедиции Якутского гео­логического треста, Алданзолото, Арктического ин­ститута, Главсевморпути, Восточно-Сибирского и Дальневосточного геологических управлений, Цен­трального научно-исследовательского геолого-разве­дочного института, Всесоюзного института мине­рального сырья, Дальстроя, Академии наук СССР вели исследования по маршрутам и производили съемку для составления геологических карт различ­ных масштабов. Статьи Ю.К. Дзевановского, Д.С. Коржинского, Ф.Г. Гурари и Н.П. Ермакова по результатам геологических исследований военного периода были опубликованы в «Известиях Акаде­мии наук СССР», а статьи, посвященные Алданской флюгопитоносной провинции – в трудах треста Сибгеолнеруд. Однако геологические исследования на территории Якутии не носили всеобъемлющего характера, велись в основном в тех районах, где уже были разведаны месторождения полезных ископае­мых. Большая же часть республики в геологическом отношении оставалась неизученной.

В марте 1943 г. для руководства, дальнейшего усиления научной работы в республике, широкого привлечения исследовательских кадров к решению актуальных народно-хозяйственных и культурных задач постановлением СНК ЯАССР при Совнарко­ме Якутской АССР был образован Ученый совет, в состав которого вошли представители руководящих партийных, советских органов, известные ученые. Ученый совет при СНК ЯАССР имел следующие секции: местной промышленности, транспорта и связи, гуманитарных наук, сельскохозяйственную и пищевую.

Постановлением СНК ЯАССР от 5 ноября 1943 г. была восстановлена деятельность Института языка и культуры, с января 1944 г. переименованного в Научно-исследовательский институт языка, литера­туры и истории ЯАССР (НИИЯЛИ), директором которого был утвержден Т.А. Шуб.

После временного закрытия оживилась исследо­вательская деятельность института, увеличилось число научных работников. В 1944 г. в штате науч­ных сотрудников института было 14 чел., шестеро из них являлись кандидатами наук, трое окончили аспирантуру.

Учитывая трудоемкость исследований, необходи­мость постоянного и тесного сотрудничества с луч­шими научными силами страны, к непосредствен­ному участию в работе института в качестве внештатных сотрудников, авторов и редакторов были привлечены известные ученые из Москвы, Ленинграда и Иркутска: члены-корреспонденты АН СССР, профессора С.В. Бахрушин, С.В. Малов, Н.К. Дмитриев, профессора А.И. Андреев, С.А. То­карев, Н.Н. Степанов, М.К. Азадовский, Н.В. Кюнер, М.Ф. Габышев, А.Н. Бернштам, кандидаты наук М.Г. Левин, А.П. Окладников, С.В. Иванов, Е.И. Убрятова, Г.М. Василевич, А.А. Попов, Д.М. Колосов, В.А. Кротов, О.В. Ионова, М.А. Брагинский [Анто­нов, Грязнухина, 2010, С. 15].

Институтом была организована широко разветв­ленная корреспондентская сеть, насчитывавшая свыше 80 чел., охватывавшая почти все районы рес­публики. Корреспондентами являлись учителя, аг­рономы, медики, работники советского и партий­ного аппарата. С их помощью институт имел возможность собирать и записывать всевозможные материалы по языку, устному народному творчест­ву, истории, археологии, этнографии региона. В ре­зультате организованного массового сбора материа­лов по фольклору якутского народа удалось записать 105 новых текстов героического эпоса олонхо, со­брать значительное количество сказок, народных песен, тысячи загадок, пословиц и др., включая образцы советского фольклора [Там же, С. 16].

В 1944 г. Якутский обком ВКП(б) и СНК ЯАССР приняли совместное решение, одобряющее инициа­тиву института по написанию к 25-летию ЯАССР «Истории Якутской АССР» в трех томах.

В связи с подготовкой «Истории Якутской АССР» особое внимание уделялось изучению и сбору па­мятников исторического фольклора якутов, эвенков, эвенов и отчасти юкагиров. В этой области была проведена большая полевая экспедиционная работа, охватившая и районы Крайнего Севера. Сотрудни­ки института С.И. Боло и А.А. Саввин работали на Вилюе, в низовьях Лены, долине Индигирки, на Яне и Колыме, изучая исторический фольклор на­родов Севера и северных русских старожилов. Кор­респондентами и сотрудниками НИИЯЛИ велось систематическое изучение этнографических особен­ностей и уклада жизни северных народов. Г.М. Ва­силевич изучала якутов и эвенов Анабарского рай­она; И.С. Гурвич за 4 года собрал обширные новые данные по материальной культуре, верованиям, ис­кусству, официальным и семейно-родственным от­ношениям жителей Оленёкского района [Архив ЯНЦ СО РАН, Ф. 5. Оп. 5. Д. 68. Л. 6].

Большую работу по археологическому изучению Якутии в годы войны провела Ленская историко-­археологическая экспедиция, организованная еще в 1940 г. Институтом языка и культуры при СНК ЯАССР совместно с Институтом истории материаль­ной культуры АН СССР при участии Республикан­ского музея им. Ем. Ярославского и под руководст­вом кандидата исторических наук А.П. Окладникова. Члены экспедиции обнаружили многочисленные следы культуры древнего человека на всем протяже­нии р. Лены. Впервые полностью было завершено предварительное обследование археологических па­мятников древностей всей долины р. Лены. На бере­гах Лены и некоторых притоков были открыты де­сятки древних поселений, могильники и погребе­ния, древние мастерские для изготовления камен­ных орудий. Заслугой экспедиции стало то, что ее находки представляли собой непосредственные ос­татки разносторонней материальной и духовной культуры первобытных племен, населявших террито­рию Якутии, и явились первоисточником для даль­нейших археологических исследований. Результаты экспедиции нашли отражение в ряде книг и статей, а также в докладах на Всесоюзном археологическом совещании 1945 г., полевые материалы были опубли­кованы в книге «Ленские древности». Общие итоги работы экспедиции обобщены А.П. Окладниковым в первом томе «Истории Якутской АССР», первое издание которого вышло в свет в 1949 г.

В работе Ленской археологической экспедиции активное участие принимали сотрудники Якутско­го республиканского музея им. Ем. Ярославского. В 1940-1945 гг. научные сотрудники музея пред­приняли шесть научных экспедиций в различные районы Якутии. В 1944 г. научным работником му­зея И.Д. Новгородовым в Усть-Алданском районе были раскопаны семь якутских могил XVIII в., в том числе известного по фольклорным и архивным материалам богатыря Солук-Ботура [Архив ЯНЦ СО РАН, Ф. 5. Оп. 6. Д. 15. Л. 49].

Согласно постановлению СНК СССР от 6 октября 1943 г. была учреждена Академия педагогических наук РСФСР, перед которой стояла задача разработ­ки основных теоретических проблем советской педа­гогики и психологии. В Якутии в годы войны изда­ние научно-педагогических трудов сократилось, но тем не менее в 1943-1945 гг. были изданы учебни­ки Р.М. Поскачина, Г.Ф. Сивцева, Н.Е. Афанасьева, П.Г. Григорьева для начальных школ. Научно-мето­дическую работу продолжал вести Якутский респуб­ликанский институт усовершенствования учителей, в штате которого в 1943 г. состояло восемь научных сотрудников, директором института являлась канди­дат педагогических наук М.А. Чудинова, заместите­лем директора – Б.Н. Камешев, окончивший перед войной аспирантуру Института народов Севера [Ан­тонов, Грязнухина, 2010, С. 18-19].

В военные годы начали свою научно-исследова­тельскую работу врачи Якутской АССР, что поло­жило начало формированию северной медицины в рамках советской медицинской науки. Это было обусловлено назначением на руководящие посты в лечебных учреждениях передовых представителей советской медицины – А.З. Белоусова, П.В. Люби­мова, В.С. Семенова и др., значительным увеличе­нием числа врачей, появлением медицинских науч­ных обществ, организацией санитарной службы и деятельностью Ученого совета при Совнаркоме ЯАССР.

Якутской геофизической обсерваторией, которая имела широкую сеть гидрометеорологических стан­ций, за 1943-1944 гг. было обследовано свыше 20 рек и 70 озер, были определены их водоносность, колебание уровня, составлены подробные карты этих рек.

В период войны развернула свою научную дея­тельность Якутская научно-исследовательская мерз­лотная станция. В те годы ее сотрудники работали над решением двух крупных проблем: первая – происхождение криолитозоны и теория мерзлотного процесса, вторая – условия устойчивого строитель­ства в районах распространения многолетней мерз­лоты. Наряду с некоторыми успехами в теоретиче­ских исследованиях, станция добилась и опреде­ленных практических достижений. Так, была опре­делена мощность вечной мерзлоты в районе г. Якутска (она оказалась равной 216 м), под Якут­ском был обнаружен большой артезианский бас­сейн. С глубины 320 м удалось вывести чистую подмерзлотную воду, которая начала использовать­ся населением города. Этим была разрешена про­блема водоснабжения столицы республики, которая стояла весьма остро.

Важный раздел работы станции – выработка практических рекомендаций по строительству аэро­дромов на мерзлотной почве Севера. Данное на­правление имело важное оборонное значение, так как через эту территорию осуществлялась часть пе­регонов самолетов по ленд-лизу из США в Совет­ский Союз.

Несмотря на трудности военного времени, не прекращалась подготовка научных кадров в рамках аспирантуры, соискательства, прикомандирования к центральным вузам страны. Так, в 1944-1945 гг. в аспирантуру центральных вузов Советского Сою­за были направлены И.В. Пухов, Д.М. Сивцев, А.И. Сивцева, в 1943 г. успешно защитил кандидат­скую диссертацию историк Г.П. Башарин. В 1945 г. стал кандидатом биологических наук М.Н. Карава­ев, два доцента – биолог А.Д. Егоров и филолог Л.Н. Харитонов – поступили в заочную докторан­туру Академии наук СССР [Архив ЯНЦ СО РАН, Ф. 5. Оп. 6. Д. 15. Л. 52].

Таким образом, научное изучение республики в связи с уходом на фронт некоторых исследователей и материальными трудностями в первые годы вой­ны несколько сократилось. Однако с 1943 г. значи­тельно расширились новые научные направления, возобновилась деятельность временно закрытых на­учных учреждений, были созданы новые исследовательские учреждения, продолжился рост научных кадров.

Литература. В начале 1940-х годов начинается новый этап в истории литературы Якутии, когда без внутренней генетической опоры на классиков якутской литературы все же усилился интерес к фольклорной традиции. В то же время подспудно готовилась почва для борьбы за наследие осново­положников якутской литературы, которая начала активизироваться после выступления в 1942 г. ис­торика Г.П. Башарина на I научной конференции кафедр Якутского пединститута с докладом «Якут­ская художественная литература в период Отечест­венной войны», организованной Якутским педин­ститутом.

В 1943 г. Г.П. Башариным в Институте истории АН СССР была успешно защищена кандидатская диссертация по теме «Три якутских реалиста-про­светителя (из истории общественной мысли)». Его первое крупное исследование о деятельности осно­воположников якутской литературы А.Е. Кулаковского, А.И. Софронова и Н.Д. Неустроева не только явилось важным вкладом в историческую и лите­ратуроведческую науки Якутии, но и стало приме­ром гражданского подвига, пробудившего нацио­нальное самосознание якутского народа. В диссер­тации впервые открыто поднимался вопрос о вы­дающейся роли представителей первого поколения национальной интеллигенции в развитии культуры и общественно-политической истории Якутии на­чала XX в.

Пересмотру идеологизированных и вульгарных политических и художественно-эстетических оце­нок творчества первых якутских писателей, воз­можно, способствовало и открытое письмо Н.Е. Мординова – Амма Аччыгыйа от 15 июля 1939 г. к республиканскому совещанию якутских писателей о необходимости восстановления имени основоположников якутской культуры [НА РС (Я), Ф. П-5. Оп. 4. Д. 270. Л. 14об.; Кулаковская, 2008, С. 43-44]. К борьбе за наследие основоположников якутской культуры подключились общественные и государственные деятели, выступившие в поддерж­ку Г.П. Башарина. Как указывалось выше, в марте 1943 г. на имя уполномоченного КПК при ЦИК ВКП(б) по ЯАССР В.Н. Васильева было направлено коллективное письмо заместителя председателя Совнаркома ЯАССР И.Е. Винокурова, начальника Управления по делам искусств при Совнаркоме ЯАССР С.С. Сюльского, директора педагогического училища И.М. Романова о неправильной политике Якутского обкома ВКП(б) по отношению к литера­турному наследию А.Е. Кулаковского, А.И. Софро­нова и Н.Д. Неустроева [НА РС (Я), Ф. П-5. Оп. 4. Д.270. Л. 91-96об.].

Результатом активных, консолидированных дейст­вий Г.П. Башарина и его единомышленников стало постановление бюро Якутского обкома ВКП(б) от 1 марта 1943 г. «О литературном наследстве Кулаковского, Софронова и Неустроева (заявление Г. Баша­рина)», в котором были поставлены вопросы поли­тически правильного по тем временам, плодотворно­го для литературного развития подхода к изучению и использованию наследия зачинателей якутской литературы. Это постановление обусловило относи­тельно недолгое (8 лет) ослабление напряженности в данном вопросе. По решению бюро были возобнов­лены издание, научное изучение жизни и творчества основоположников якутской литературы, осуществ­ление театральных постановок произведений А.И. Софронова и Н.Д. Неустроева. Впервые за не­сколько лет вышли статья Н.М. Заболоцкого о твор­честве А.Е. Кулаковского и статья С.А. Григорьева о пьесах А.И. Софронова. В газете «Социалистическая Якутия» опубликовали несколько произведений А.Е. Кулаковского в переводе А.С. Ольхона.

На основе своей диссертации Г.П. Башарин публикует монографию «Три якутских реалиста-просветителя» [1944а]. Само название работы изначально указывало на новаторский характер исследования. Характеристика первых трех якутских писателей как «реалистов-просветителей» стала впоследствии доминирующей в определении творческого метода писателей-основоположников, объяснении их просветительских интенций и стимулов, повлекших за собой прогрессивный «прорыв» национальной культуры и науки. И хотя автор в некоторой степени недооценивал значение национального просветительства в истории народа, но как историк он вынужден был признать его основной центробежной силой «эпохи Кулаковского, Софронова, Неустроева».

Труд Г.П. Башарина можно расценить как первый опыт целостного историко-литературного анализа, в котором были заложены основные методологические положения изучения личности, судьбы и творчества писателей. Впоследствии вопрос об исторической достоверности документов и объективной их интерпретации с современных позиций не раз ставился профессором Н.Н. Тобуроковым [2001, 2009]. Он, высоко оценивая труд Г.П. Башарина, отмечал в нем наличие некоторых исторических и документальных неточностей, искажения исторических фактов в биографии А.Е. Кулаковского (особенно в годы Гражданской войны), допущенных: во-первых, в силу неполноты доступных в то время архивных источников; во-вторых, из-за идеологических соображений, чтобы в условиях тоталитарного режима избежать новых политических обвинений, возродить и максимально сохранить уникальное наследие. Но в целом значение труда Г.П. Башарина неоценимо в истории якутской литературы. По сути, он является одной из первых работ в русле интеллектуальной истории народа, благодаря которой наследие А.Е. Кулаковского, А.И. Софронова и Н.Д. Неустроева сохранилось для будущих поколений.

22 ноября 1944 г. Бюро нацкомиссий правления Союза советских писателей СССР под председательством Н.В. Чемезова рассмотрело вопрос об объективной оценке творчества А.Е. Кулаковского (в частности, поэмы «Сон шамана») и возможности его перевода на русский язык [РГАЛИ, Ф. 631. Оп. 6. Д. 703]. Перевод доверили известному сибирскому поэту А.С. Ольхону, которому предоставили построчный перевод И.И. Говорова. А.С. Ольхон был знаком с поэзией А.Е. Кулаковского и высоко ценил его как поэта-философа.

В военные годы якутская литература находилась в едином ключе с общероссийской литературой, отражающей картину военного лихолетья. Чувство сопричастности общему делу защиты Родины от фашизма определило гражданский пафос всей якутской литературы того периода. Более 30 писателей по повестке ушли на фронт. Среди них: С.Р. Кулачиков – Элляй, А.Г. Абагинский, Н.К. Седалищев – Джеге Аныстыров, С.А. Саввин – Кюн Джирибинэ, Г.И. Макаров – Дьуон Дьанылы, И.П. Никифоров, Т.Е. Сметанин, П.Н. Тобуроков, Н.Д. Слепцов — Туобулахов, И.И. Эртюков, Софр.П. Данилов и др.

С 1939 по 1948 г. председателем правления Союза советских писателей Якутии был С.Р. Кулачиков – Элляй. Когда его в марте 1943 г. призвали на фронт, секретарем оргкомитета правления Союза был назначен поэт С.С. Васильев.

В годы войны якутские писатели были среди делегатов, выезжавших на фронт для поддержания боевого духа воевавших земляков, освещения фронтовых новостей на родине в местной печати. В составе первой делегации в 1942 г. на Западном фронте вместе с председателем Президиума Верховного Совета ЯАССР П.В. Аммосовым и секретарем Алданского окружного комитета райкома партии А.И. Мишиным был поэт В.М. Новиков – Кюннюк Урастыров.

В 1944 г. на фронт в качестве военных коррес­пондентов выезжали Д.К. Сивцев – Суорун Омоллоон и С.С. Васильев. Они пробыли на передовой 1-го Украинского фронта 4 месяца. Там якутские писатели виделись с Героем Советского Союза ге­нерал-лейтенантом Пуховым, Героями Советского Союза Власовым, Медведевым, Рындиным и др. Значимыми были встречи с коллективами красно­армейских газет, типографий на колесах. Результа­том данных поездок стали публикации произведе­ний писателей-фронтовиков на родине («На защиту солнечной страны», «Огни на дорогах» С.Р. Кулачикова – Элляя, «Сердце солдата» Т.Е. Сметанина) и очерки, произведения самих командированных пи­сателей («Айхал» («Слава») С.С. Васильева – Борогонского, «Сплоченные навеки Великой Русью», «Привет с фронта!» Суорун Омоллоона).

В этот период вышли сборники стихов «Якуты на войне» М.Н. Тимофеева-Терешкина, поэма «Клятва» С.С. Васильева, драмы «Партизан Моро­зов» В.А. Протодьяконова, «Сайсары» Д.К. Сив­цева – Суорун Омоллоона, стихи поэтов И.Д. Ви­нокурова – Чагылгана, Элляя и др., ставшие популярными песнями. Всего за годы войны вы­шло из печати около 60 книг якутских писателей. Был создан ряд новых произведений народными певцами и сказителями. Якутское книжное изда­тельство с 22 июня 1941 г. по 15 мая 1945 г. выпус­тило 1 604 800 экз. книг общим объемом 1315 печат­ных листов. Среди них мировая и отечественная классика, произведения национальной литерату­ры, труды ученых [Энциклопедия Якутии, 2000, С. 254-256].

Особую популярность получили произведения на фольклорной основе, созданные амгинскими певца­ми Д.Т. Брызгаевым и Е.Е. Ивановой, сунтарским тойуксутом С.А. Зверевым, мегино-кангаласским сказителем И.И. Бурнашевым – Тонг Суоруном, олёкминским певцом М.Т. Шарабориным-Кумаровым, хангаласским исполнителем П.С. Семеновым и т.д. Их песни-ска­зания также были направлены на праведную борьбу с фашизмом.

Ведущее положение в литературе занимали оперативные, мобильные жанры – патриотические стихи и очерки. В поэзии наблюдалась актуа­лизация фольклорных, особенно об­рядовых, жанров, отвечающих требо­ваниям времени: андагар (клятва), илбис инэрии (заклинание воина) («Клятва», «Сверкай, мой кылыс!», «Перед огнем пожарища» С.С. Василь­ева), алгыс (благословение) на скорое возвращение с войны («Алгыс мате­ри» С.С. Васильева, «Прощание» Элляя). Закономерно появление стихов, призывающих к борьбе против фа­шизма («Все силы против фашизма!» Элляя, «Якуты идут на фронт», «На переднем крае» Макара Хара, «Доку­да дошел ты, юноша-саха?» Л.А. Попова и др.). Распространены были стихи песенного жанра: песни-марши, песни-призывы, «прощаль­ные» лирические песни, песни тоскующего по ро­дине солдата; баллады, сюжетные стихи. Всенарод­но любимыми песнями стали произведения Элляя «Капитан Гастелло», И.Д. Винокурова – Чагылгана «Лыжная», А.А. Бэрияка «Песня свободного якута».

В военной прозе особый статус получили худо­жественные и публицистические очерки Н.Е. Мординова – Амма Аччыгыйа, Суорун Омоллоона, А.П. Винокурова-Олбинского, Семена и Софрона Даниловых, Л.А. Попова, Н.М. Заболоцкого, Н. Якут­ского, Д. Тааса и др., носящие характер сюжетных, фабульных рассказов, основанных на реальных со­бытиях войны.

Литература 1940-х годов тяготеет к масштабным литературным формам: роману, роману-эпопее, трилогии, лироэпическим поэмам и романам в сти­хах. 1942-й год ознаменовался появлением первого в истории якутской литературы романа С.С. Яков­лева – Эрилик Эристиина «Молодежь Марыкчана», а в 1944 г. вышел роман Н.Е. Мординова – Амма Аччыгыйа «Весенняя пора». Данные произведения по типу проблематики относятся к историко-рево­люционным. В них широко охвачены исторические события первой трети XX в.

Роман Амма Аччыгыйа назван исследователями «энциклопедией якутской жизни», «книгой нации» [Переверзин, 1997]. Данное эпическое произведение ознаменовало собой творческий прорыв не только в идейно-содержательном плане, но и в области формирования жанровых канонов романа, его сти­левых особенностей. В романе «Весенняя пора» со­бытия не просто описаны в их исторической кон­кретике, а рассмотрены через призму восприятия личности, самоидентифицирующейся в изменяю­щемся мире. Это произведение пережило две ре­дакции: первая вышла в 1944 г., вторая в 1952 г. Первая редакция по идеологическим канонам вре­мени была раскритикована за «самую непригляд­ную национальную ограниченность автора» [Жига, 1948, С. 328-333], «неполнокровность образа русских большевиков» [Гоффеншефер, 1953, С. 223]. Однако именно в первом варианте наиболее живо и ярко представлена национальная картина мира в ее ро­довой обусловленности и традиционности.

В первых якутских романах дана широкая пано­рама жизни якутского народа, при создании кото­рой немаловажное значение имеют привлекаемый фольклорный и этнографический материалы, богат­ство народного языка. Эти произведения переведе­ны на русский и другие языки мира, что способ­ствовало всеобщему признанию достижений якутской литературы.

Заметным явлением в драматургии военного вре­мени стали пьесы «Долг» и «Враги» С.П. Ефремова, «Сайсары» (1943) Суорун Омоллоона, отражающие трудности жизни тыла. Известность приобрела пье­са В.А. Протодьяконова – Кулантая «Партизан Мо­розов» (1943), где изображаются военные будни гла­зами якутского солдата Дапсырова.

Литература Якутии военного времени является живым свидетельством исторической памяти наро­да. В ней отражен дух великого единения нации. В эти тяжелые годы литература помогала людям вы­стоять как на фронте, так и в тылу.

Культура и искусство. В республике перед Вели­кой Отечественной войной имелась довольно раз­витая сеть культурно-просветительных учреждений, проводивших работу непосредственно среди населе­ния. Однако в первый год войны в результате ухо­да сотрудников на фронт, сокращения штатов, недостатка бюджетных ассигнований многие учре­ждения культуры были закрыты, в том числе един­ственная в республике политпросветшкола. В 1940 г. в ЯАССР действовали 153 клуба и 216 библиотек, 109 киноустановок, в 1945 г. – 91 клуб, 437 изб-читален и библиотек, 118 киноустановок. Их дея­тельность была перестроена с учетом условий воен­ного времени. Они были реорганизованы в агитпункты и работали непосредственно под руко­водством партийных организаций [Архив ЯНЦ СО РАН, Ф. 5. Оп. 16. Д. 15].

Сотрудники культурно-просветительных учрежде­ний применяли в своей работе разнообразные фор­мы деятельности: лекции, беседы, агитационно-про­пагандистские театрализованные выступления. Большое внимание уделялось наглядной агитации и пропаганде. Регулярно вывешивались сообщения Совинформбюро, газеты и плакаты, организовы­вались военные уголки и т.д. [Петров, 1992, С. 186-187]. Подобную работу проводили также при­зывные пункты и пункты всевобуча. Например, в 1944 г. в политпросветучреждениях было проведено свыше 4 тыс. бесед, 7 тыс. коллективных чтений, прочитано 1 тыс. докладов и 400 лекций [Там же, С. 189]. Продолжали работу и коллективы художест­венной самодеятельности, которые активно высту­пали на предприятиях, колхозных полях и т.д. В годы войны чаще проводились агитационно-мас­совые пробеги и походы на лыжах. Так, в 1944 г. в профсоюзно-комсомольском кроссе приняли уча­стие более 29 тыс. лыжников, из которых свыше 24 тыс. чел. уложились в нормы ГТО I и II ступе­ней и БГТО. Регулярно устраивались мероприятия по стрельбе, районные и республиканские спарта­киады [Пахомов, 1999, С. 119-121].

Конечно, в своей деятельности они испытывали много трудностей, также работа велась не во всех районах в достаточной мере из-за нехватки куль­турного и хозяйственного инвентаря. В основном обслуживались ближайшие к городу населенные пункты и районные центры [Там же]. Таким обра­зом, деятельность культурно-просветительных учре­ждений в годы Великой Отечественной войны име­ла весьма важное значение. Можно сказать, что это был единственный источник информации, в пер­вую очередь о событиях на фронте, особенно в отдаленных населенных пунктах.

В рассматриваемый период дальнейшее развитие получило профессиональное искусство. Русский и Якутский государственные драматические театры в первое время были объединены в один театр, но при этом были сохранены обе труппы, которые потом вновь стали самостоятельными. Общеизвест­но, что в нашей стране всегда уделялось особое внимание идейно-политическому воспитанию насе­ления и большое значение придавалось деятельно­сти учреждений культуры и искусства. В военные годы стали активнее расширять патриотический репертуар, включавший пьесы на военные темы: «Русские люди» К. Симонова, «Фронт» А.Е. Корней­чука, «Партизан Морозов» В.А. Протодьяконова, «Кузнец Кюкюр» Д.К. Сивцева и др. [Петров, 1992, С. 181-182; Крылова, 2004, С. 92-98]. Артисты теат­ров регулярно выступали с концертами, различны­ми постановками в производственных коллективах, гастролировали по республике.

Наряду с драматическими коллективами, появи­лась музыкальная труппа, которая вошла в состав Якутского музыкально-драматического театра. Были сделаны первые шаги в организации музыкального образования в республике. В 1944 г. в Якутске от­крылась первая в ЯАССР детская музыкально-хо­реографическая школа с интернатом на 50 мест. Функции ссузов выполняла музыкальная студия, готовившая кадры для вокального и балетного искусства. Из числа студийцев в 1944 г. в Ураль­скую консерваторию были направлены Е.А. Захаро­ва, А.П. Лыткина, Ф.А. Баишева, В.Р. Артемьева, У.Е. Кычкина [Аргунов, 1985а, С. 43]. В рассматри­ваемый период большим успехом и популярностью пользовалась музыкальная драма «Нюргун Боотур» (музыка М.Н. Жиркова), впервые поставленная еще в 1940 г.

Кроме того, уделялось внимание развитию и дру­гих форм музыкального искусства: инструменталь­ное, хореографическое и т.д. В 1944 г. в Москву для работы с опытными композиторами была послана творческая бригада в составе В.В. Местникова, М.Н. Жиркова, Д.К. Сивцева – Суорун Омоллоона, народного певца С.А. Зверева и др. В результате участниками бригады были созданы либретто «Нюргун Боотур Стремительный» к музыкальной пьесе и балет «Полевой цветок» (Д.К. Сивцев – Суорун Омоллоон) и т.д. [Петров, 1992, С. 184]. В 1945 г. на конкурсе произведений для Советской Армии «Торжественный якутский марш Победы», написан­ный М.Н. Жирковым и Д.Ф. Салиман-Владимировым, был признан лучшим маршем, затем он про­звучал во время Парада Победы на Красной площади 24 июня 1945 г., когда к подножию Мав­золея были брошены сотни знамен и штандартов фашистской Германии. Таким образом, представи­телями якутского музыкального искусства были достигнуты первые рубежи творческой зрелости.

Для изобразительного искусства в годы Великой Отечественной войны характерны общие закономерности развития данного направления в этот пе­риод. С первых дней войны художники развернули наглядную агитационно-пропагандистскую работу: оформляли призывные пункты, рисовали агитпла­каты, карикатуры, которые печатались в газетах. В агитационно-пропагандистской деятельности принимали участие практически все художники республики: П.П. Романов, И.В. Попов, М.М. Носов, Л.М. Габышев и др. Союз художников, объединяв­ший в своем составе 17 членов, создал ряд картин военной тематики. Было организовано 12 художест­венных выставок: в 1941 г., посвященная войне, 1942 г. – выставка плакатов и карикатур, 1943 г. – к 25-летию Красной Армии, а также персональные выставки П.П. Романова, Л.М. Габышева, Н.П. Хри­стофорова, В.А. Кандинского. В 1945 г. звания «На­родный художник Якутской АССР» были удостое­ны И.В. Попов, П.П. Романов [Потапов, 1960, С. 16-19; Аргунов, 1985а, С. 43].

Физкультурное движение. С началом Великой Отечественной войны физкультурное движение Якутии, как и многие другие сферы общественной жизни, было переведено на военное положение. Большинство спортсменов и участников физкуль­турного движения были призваны на фронт. В со­ответствии с приказом Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта при Совете Народных Комиссаров СССР региональные спортивно-адми­нистративные органы должны были усилить работу по подготовке оборонных кадров в качестве резер­ва Красной Армии. Главной задачей, стоявшей пе­ред республиканскими комитетами, стало участие в организации в Якутской АССР системы обязатель­ной военного обучения граждан (всевобуч). Кадро­вые сотрудники спортивных ведомств активно включились в практическую работу в качестве начальников и инструкторов физкультурной под­готовки командно-строевого состава [НА РС (Я), Ф. Р-732. Оп. 3. Д. 35. Л. 2].

Помимо физического воспитания резерва для ар­мии на городские и районные комитеты физиче­ской культуры была возложена подготовка препо­давательских кадров. Так, в г. Якутске и ряде районов республики (Амгинский, Булунский, Гор­ный и т.д.) были организованы курсы инструкто­ров по военно-лыжным видам спорта. Большинст­во городских и районных комитетов совместно с военными комиссариатами организовывали и про­водили инструктаж и семинары по физическому и строевому обучению на местах, обеспечивали под­разделения необходимым инвентарем и профиль­ной литературой.

Значительный размах физкультурной работы в Якутии в годы войны способствовал не только вос­питанию резерва для армии, но и привлечению к занятиям спортом значительной части населения. В 1941-1945 гг. 12 300 чел. выполнили нормы ком­плексов БГТО и ГТО I и II ступеней, 2250 чел. получили различные разряды, было подготовлено 2900 инструкторов и 40 500 лыжников [Федоров, 2010, С. 133].

Несмотря на тяжелое военное положение, разви­тие системы физической культуры в ЯАССР было продолжено. Ежегодно проводились массовые лыж­ные и легкоатлетические соревнования, чемпиона­ты по шашкам и шахматам. В ряде районов и го­родов республики начали культивироваться новые виды спорта, которые ранее не были широко распространены. Именно тогда в Якутии началось развитие бокса, тяжелой атлетики и гимнастики [НА РС (Я), Ф. Р-732. Оп. 3. Д. 35. Л. 4].

Для повышения морального духа населения ру­ководством республики в годы войны регулярно проводились различные мероприятия. В 1942 г. в честь 20-летия Якутской АССР на стадионе г. Якут­ска прошел большой парад физкультурников, после которого состоялись состязания по легкой атлети­ке, волейболу и национальным единоборствам [Кочнев, 1992, С. 30]. В 1944 г. была возрождена тра­диция проведения Ысыахов, в ходе которых уст­раивались массовые соревнования по традицион­ным видам спорта коренных народов Якутии. В 1945 г. после семилетнего перерыва была прове­дена IV Республиканская летняя спартакиада.

Таким образом, спортивное движение в Якутии внесло свой посильный вклад в дело победы над нацистской Германией. Многие знаменитые атлеты и деятели физкультурного движения принимали непосредственное участие в боевых действиях, были награждены боевыми орденами и медалями.

_____________________________

Авторы статьи: Васильева Нина Дмитриевна, к.и.н., старший научный сотрудник отдела истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН;

Грязнухина Марианна Эдуардовна, младший научный сотрудник отдела истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН;

Романова Лидия Николаевна, к.филол.н., ведущий научный сотрудник отдела фольклора и литературы Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН;

Григорьев Степан Алексеевич, к.и.н., старший научный сотрудник отдела истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.