Выдающиеся открытия геологов на территории Якутии. Новые рубежи индустриального развития республики.

После победоносного окончания Великой Отечественной войны руководство нашей страны направило все силы советского народа на восстановление разрушенной экономики и ее дальнейшее развитие (1946–1950 гг.). Ставилась также задача наращивания экономического потенциала Советского Союза за ближайшие 15 лет до уровня, гарантирующего его безопасность от внешних угроз. В этой связи указывалось на необходимость создания на востоке страны четвертой угольно-металлургической базы. В законе о пятилетнем плане восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства Якутской АССР на 1946–1950 гг. в качестве одной из важнейших указывалась следующая задача: «всемерно форсировать геолого-разведочные и поисковые работы и аэрофотосъемку по линии Министерства геологии, Министерства нефтяной промышленности» и других организаций [Соц. Якутия, 1947, 18 марта].

XVI Областная партийная конференция Якутской организации ВКП(б) (1949 г.) поручила «взять за основу перспективного плана республики на ближайшие 10–15 лет», помимо развития добычи золота, слюды, каменного угля, выявление других полезных ископаемых, создание новых отраслей промышленности – нефтяной и черной металлургии. Основываясь на исследованиях ученых-геологов Якутского филиала АН СССР, Якутский обком ВКП(б) и Совет Министров ЯАССР внесли предложение в директивные органы страны о возможности развертывания таких работ в Южной Якутии. Уже 16 июля 1949 г. Совет Министров СССР обязал Министерство геологии СССР рассмотреть вопрос о проведении там геологических изысканий по обнаружению месторождений железных руд, коксующихся углей и других полезных ископаемых [Хатылаев, 1992, С. 12]. Академией наук СССР в 1950-1954 гг. была организована Якутская комплексная экспедиция под руководством профессора Л.В. Пустовалова. В ее деятельности участвовали 14 научно-исследовательских институтов и учреждений, в том числе Якутский филиал АН СССР. С весны 1950 г. по поручению Министерства геологии СССР (Мингеологии СССР) геолого-разведочные партии Читинского геологического управления приступили к поисковым работам в Южной Якутии.

Осенью 1951 г. вице-президент АН СССР, выдаю­щийся ученый-металлург, академик И.П. Бардин посетил район геолого-разведочных работ на Чульмаканском и Нерюнгринском угольных, Сиваглинском и Таежнинском железорудных месторождени­ях. Он отметил, что природные ресурсы Алданского района ЯАССР создают «необходимые предпосылки для организации здесь нового промышленного ме­таллургического узла» [Бутаев, 1981]. Проведенные в Южной Якутии Читинским геологоуправлением и Южно-Якутской комплексной экспедицией Мингеологии СССР геолого-разведочные работы показали большие перспективы выявленных на данной тер­ритории высококачественных угольных и железо­рудных месторождений. В связи с этим в феврале 1956 г. XX съезд КПСС дал директиву усилить гео­лого-разведочные работы «по всему комплексу... минерального сырья для черной металлургии» [XX съезд КПСС..., 1956, С. 484].

По подсчетам 1956-1957 гг., прогнозные запасы железных руд составляли 1,5 млрд т, каменного угля – свыше 40 млрд т [Состояние и перспекти­вы..., 1960, С. 77, 98]. Была оконтурена обширная площадь Сиваглинской и Леглиерской групп желез­ных руд. Начав исследования с таких уже извест­ных рудопроявлений, как Таежнинское, Сиваглинское и др., геологи обнаружили новые месторожде­ния: Комсомольское, Пионерское, Заречное, При­озерское и Утомительное. Кроме того, было установлено наличие простирающегося на десятки километров Алдано-Тимптонского угленосного рай­она, состоящего из Чульмаканского, Талымского, Кабактинского, Нерюнгринского, Беркакитского и других месторождений [Ефимов, 1957, С. 18]. Конфе­ренция по развитию производительных сил Вос­точной Сибири, организованная АН СССР совмест­но с рядом общесоюзных министерств и ведомств в 1958 г. в Иркутске, признала Южно-Якутский угольный район «основной угольной базой восточ­нее оз. Байкал» [Развитие производительных сил..., 1960, С. 312]. При этом месторождения коксующихся углей и железных руд были расположены в уни­кальной близости друг с другом.

Якутская комплексная экспедиция АН СССР от­вечала за научное обеспечение геолого-разведочных работ и поиск месторождений нефти и газа. В ее составе действовала «нефтяная» группа во главе с доктором геолого-минералогических наук К.Р. Че­пиковым. Геологам были известны научные про­гнозы, высказанные академиками А.Д. Архангель­ским и Н.С. Шатским, о нефтегазоности Западной Якутии и сведения о нефтепроявлениях, поступив­шие от геолого-разведочных партий различных ве­домств, работавших в 1930-х – начале 1940-х годов на реках Туолба, Амга, Синяя, Русская Речка и в низовьях р. Хатанги. Однако геолого-разведочные работы в верхнем течении р. Лены, организованные с 1950 г. Якутской экспедицией Миннефтепрома СССР, не дали желаемых результатов.

Еще в 1950 г. К.Р. Чепиков и др. рекомендовали сосредоточить поисковые работы этого года на об­наружении нефти и природного газа в Приверхоянье, указав в качестве первоочередного объекта Усть-Вилюйский участок [Архив ЯНЦ СО РАН, Ф. 1. Оп. 5. Д. 5. Л. 51]. В том же году в Приверхоянье главный геолог Якутской конторы разведочного бурения Ф.Г. Гурари выделил Китчанский (или Сангарский) участок, назвав его наиболее благоприят­ным для организации глубокого бурения. Исходя из этого и отсутствия должных результатов в ходе разведок по р. Амге и в верхнем течении р. Лены, в 1951 г. геологи Якутии В.Г. Бархатов, А.К. Бобров и др. пришли к выводу «о необходимости сосредото­чить свои усилия по разведке. осадочных отложе­ний Приверхоянья» [Черский, 1971, С. 162-163]. Предложение было поддержано А.А. Трофимуком, К.Р. Чепиковым и остальными учеными, а также Миннефтепромом СССР.

В связи с этим с 1952 г. геолого-разведочные ра­боты по поискам нефти и газа были переориенти­рованы на Приверхоянье и примыкающую к нему Вилюйскую впадину. Обследовались обе стороны р. Лены, территория ряда вилюйских и центральных районов Якутии. В 1953-1954 гг. на участке Китчанский (в 60 км от пос. Сангар) были заложены первые скважины, давшие приток газа с глуби­ны 1100-1300 м. Это указывало на то, что поиско­вые работы велись в верном направлении. По рекомендации геологов И.Ф. Бабенко, Н.В. Чер­ского и др., в июле 1955 г. на Усть-Вилюйском участке была заложена разведочная скважина Р-1, расположенная в пределах Таас-Тумусской структу­ры. Именно из нее 15 октября 1956 г. ударил мощ­ный фонтан газа с глубины 1800-2000 м [Там же, С. 165].

Большой объем суточного выброса газа из сква­жины давал обнадеживающие перспективы. Уже 27 мая 1957 г. по просьбе руководства ЯАССР вы­шло распоряжение Совета Министров СССР о про­ведении в 1958-1960 гг. разведочных работ по уста­новлению промышленных запасов Таас-Тумусского месторождения природного газа. Совет Министров РСФСР поручил Минкомхозу РСФСР представить свои предложения по строительству магистрального газопровода Таас-Тумус — Якутск [НА РС (Я), Ф. Р-52. Оп. 37. Д. 273. Л. 68].

Таас-Тумусское месторождение стало началом от­крытия крупной газоносной провинции в Западной Якутии. В ходе геолого-разведочных работ были обнаружены Собо-Хайское, Бадаранское, Неджелинское, Средневилюйское и другие месторожде­ния. Эти и последовавшие далее открытия явились заметным событием в истории не только промыш­ленного освоения Якутии, но и становления и раз­вития газовой индустрии Сибири и СССР в целом, ибо больших открытий природного газа восточнее Урала еще не было.

1950-е годы отмечены также редким в истории геологических изысканий событием – открытием крупных месторождений природных алмазов в Яку­тии. На основании научных прогнозов ученых (В.С. Соболева, Г.Г. Моора, позднее М.М. Одинцова) и по поручению Мингеологии СССР в 1947 г. Вос­точно-Сибирское геологоуправление организовало Тунгусскую (Ангарскую) экспедицию. Ее главным геологом был назначен М.М. Одинцов. Маршрутные обследования в верховьях Нижней Тунгусски вбли­зи юго-западных границ ЯАССР не дали положи­тельных результатов. В 1948 г. М.М. Одинцов, побы­вавший в 1941 г. на Вилюе, отправил туда небольшую партию геолога Г.Х. Файнштейна, отметившего перспективность поисков алмазов в районе «Сунтарской излучины» реки [Юзмухаметов, 2001, С. 50]. В 1949 г. партия вела там детальную разведку в более расширенном составе. 7 августа 1949 г. был поднят первый кристалл на речной косе, названной «Соколиная», недалеко от местности Крестях. Об­наружение за этот сезон 22 кристаллов определило, что дальнейшие поисковые работы необходимо со­средоточить на Вилюе.

Мингеологии СССР 10 января 1950 г. реорганизо­вало Тунгусскую экспедицию в Амакинскую, пере­подчинив ее своему 3-му Главгеолуправлению. По­стоянно увеличивались число поисковых партий и масштабы работ. В 1950-1953 гг. был открыт ряд россыпных месторождений алмазов по среднему те­чению р. Вилюй и другим крупным рекам – Мархе, Моркоке, Тюнгу и т.д. С 1953 г. Амакинская экспе­диция перебазировалась из г. Иркутска в с. Нюрба Якутской АССР. Кроме того, были привлечены Цен­тральная экспедиция Всесоюзного треста № 2, Ми­хайловская экспедиция Восточного аэрогеологического треста, Северо-Западный геофизический трест Мингеологии СССР, Всесоюзный институт мине­рального сырья АН СССР, НИИ геологии Арктики и другие организации [Васильев, 1975, С. 14, 19]. Координация всех геологических изысканий в За­падной Якутии возлагалась на Якутскую экспеди­цию АН СССР. Таким образом, на решение постав­ленной задачи по открытию коренных месторождений алмазов были направлены большие материально­-технические, научные и кадровые ресурсы.

Несмотря на это, в течение продолжительного времени не удавалось открыть кимберлитовые труб­ки, представлявшие надежную сырьевую базу для создания алмазодобывающей промышленности. Сказывалась неразработанность научной концепции их поисков. Практика организации фронтальных разведок в бассейне р. Вилюй была связана с боль­шими экономическими издержками, снижением эффективности поисковых работ. Существовавшая методика их ведения зашла в тупик, поэтому тре­бовались новые подходы.

Осенью 1952 г. на основе кристаллографических данных вилюйских алмазов молодой начальник партии №139 Амакинской экспедиции, минеролог Н.А. Бобков высказал предположение, что кристал­лы могли выносить своим течением малые реки, размывающие осколки кимберлитовых месторожде­ний [Соц. Якутия, 1958, 27 марта]. Такую же вер­сию разделяли главный геолог Амакинской экспе­диции М.А. Гневушев, Н.Н. Сарсадских и др. Действительно, в 1953 г. на р. Малая Ботуобуя пар­тия геолога Н.В. Кинд обнаружила алмазную рос­сыпь. В конце этого сезона начальник партии № 128 С.М. Журавлев отправил туда небольшой отряд, ко­торый выявил богатые россыпи алмазов [Юзмухаметов, 2001, С. 87, 93, 101]. В 1953 г. в бассейне исто­ков р. Марха и по р. Далдын работала партия № 26 Центральной экспедиции, руководимая Н.Н. Сарсадских. Бывший в ее составе Далдынский отряд возглавляла Л.А. Попугаева. Переориентация поле­вых работ на малые реки способствовала концен­трации сил и средств на участках, перспективных с точки зрения возможного залегания кимберлитовых месторождений, но не имела геологического обос­нования целенаправленного поиска их по опреде­ленным признакам. Поэтому вопрос о поиске само­го рудного тела оставался без ответа.

В этой связи принципиально важное значение имели находка Л.А. Попугаевой неопознанного многоцветного минерала на р. Далдын (левый приток р. Марха) летом 1953 г. и его идентификация из­вестным ленинградским ученым, специалистом по проблемам происхождения африканских алмазов А.А. Кухаренко. Лабораторные исследования пока­зали, что это – пиропы, являющиеся спутниками природных алмазов [Люди и алмазы, 1984, С. 29]. Летом 1954 г. геологический отряд Л.А. Попугаевой, вернувшись в район р. Далдын, работал с использо­ванием методики поиска коренных месторождений алмазов по пиропам. 21 августа того же года между рч. Дьяхаа и ручьем Загадочный была открыта пер­вая в СССР кимберлитовая трубка «Зарница» [Юзмухаметов, 2001, С. 97].

Использование нового подхода к поисково-разве­дочным работам сделало 1955 г. поистине знамена­тельным. В среднем течении рч. Ирелях (приток р. Малая Ботуобуя) 13 июня 1955 г. поисковым от­рядом Ю.И. Хабардина из партии № 132 Н.В. Кинд была обнаружена кимберлитовая трубка «Мир». 15 июня 1955 г. отряд геолога партии № 167 Амакинской экспедиции В.Н. Щукина открыл трубку «Удачная» в верховьях р. Далдын. Одна за другой были выявлены кимберлитовые трубки «Маршрут­ная», «Сытыканская» и др. В 1955 г. всего удалось обнаружить 15 кимберлитовых тел [Утро алмазного края, 1966, С. 74-75].

Все это было воспринято современниками, осо­бенно геологами, как открытие века. Хотя допол­нительная поисковая партия № 26 Н.Н. Сарсадских и Л.А. Попугаевой организовывалась на средства Центральной экспедиции Союзного треста № 2 и лишь частично Амакинской экспедиции, руковод­ство последней стало претендовать на право первооткрывателя кимберлитовой трубки «Зарница». За­тем оно объявило о непромышленном содержании в ней алмазов [Юзмухаметов, 2001, С. 97-101; Ва­сильев, 2003, С. 23], что было опровергнуто после­дующими детальными разведками.

Руководящие органы Якутии, возглавлявшиеся И.Е. Винокуровым и С.З. Борисовым, постоянно рассматривали вопросы, связанные с ходом геолого-разведочных работ, и оказывали необходимую помощь. Активно содействовали геологам партий­но-советские органы и колхозы Сунтарского, Нюрбинского и Оленёкского районов. К различным формам помощи геологическим экспедициям было привлечено до 759 местных жителей. Только зимой 1950/1951 гг. на грузоперевозках было занято 110 кол­хозников и более 100 подвод из 23 колхозов Сунтарского района. За 1951-1957 гг. Оленёкский район выделил геологическим экспедициям свыше 4 тыс. оленей. В 1949-1956 гг. 151 чел. был каюром-провод­ником, 367 чел. – рабочими [Юзмухаметов, 2001, С. 77]. Каюрами отряда Ю.И. Хабардина, открывше­го трубку «Мир», являлись И.Н. Иевлев и С.И. Иванов, отряда В.Н. Щукина (первооткрывателя трубки «Удачная») – семья И. и Т. Винокуровых. Несколь­ко человек из местных жителей работали руководи­телями поисковых партий. В геологических парти­ях состояли геологи Н.Д. Аржаков, Н.А. Давыдов, породоотборщица М.Н. Семенова (Никифорова) и многие другие.

Страна нуждалась в природных алмазах для уско­рения технического прогресса в развитии машино-, станко- и приборостроения, медицины, геолого-раз­ведочного бурения, космической техники и т.д. В обстановке «холодной войны» западные государст­ва, включив технические алмазы в разряд стратеги­ческих товаров, не продавали их Советскому Союзу. В СССР небольшие россыпные месторождения ал­мазов разрабатывались лишь на Урале. Поэтому от­крытие первых кимберлитовых тел в Западной Яку­тии было воспринято высшим руководством нашей страны с большим интересом, как важный фактор в соревновании с капиталистическим миром и серь­езный источник валютных поступлений. В феврале 1956 г. на XX съезде КПСС впервые прозвучало официальное сообщение для широкой общественно­сти об открытии алмазной провинции в Якутской АССР. Геологи Ю.И. Хабардин и В.Н. Щукин, глав­ный геолог Амакинской экспедиции Р.К. Юркевич и др. 22 апреля 1957 г. были удостоены Ленинской премии СССР. Многие участники открытия алмаз­ных месторождений в Якутии получили высокие государственные награды.

Таким образом, в конце 1940-х – середине 1950-х годов на юге и западе ЯАССР развернулись небывалые по своим масштабам геолого-разведоч­ные работы с привлечением широкого научного обеспечения. Они увенчались открытием уникаль­ных запасов коксующихся углей, железных руд, природного газа и алмазов, представлявших необ­ходимую минерально-сырьевую базу для создания в республике новых отраслей: черной металлур­гии, газовой и алмазной промышленности. В ре­зультате, кроме поставок золота, слюды, олова, пушнины, возникли реальные возможности расши­рения сферы участия Якутии в общесоюзном раз­делении труда, определились основные приоритеты всего экономического развития ЯАССР на многие десятилетия.

Первые послевоенные годы были очень трудны­ми для промышленности республики. В ее главной отрасли – золотодобывающей – сказывалось обу­словленное военным временем сильное отставание минерально-сырьевой базы. Основные предприятия Алдана – прииски «Ленинский», «Куранах», «От­крытый», рудник «Лебединый» – не были обес­печены достаточными разведанными запасами, пополнялись преимущественно участками, пригод­ными для дражных работ. В 1946 г. объем буровых разведок станками «Кийстон» треста Якутзолото сократился по сравнению с 1941 г. почти в 3,4 раза [НА РС (Я), Ф. Р-279. Оп. 4. Д. 48. Л. 52]. Трест Джугджурзолото отработал уже к концу войны наиболее богатые разведанные запасы, поэтому сосредоточил эксплуатационные работы лишь на четырех приис­ках: «Ыныкчан», «Юдома», «Евканджа» и «Верх­няя Мая».

На золотых приисках сильно износилось техни­ческое оборудование из-за отсутствия завоза в во­енные годы драг, гидравлических установок и мно­гих видов запасных частей. В 1946 г. на Алдане из пяти имевшихся драг три были недоукомплектованы черпачными цепями, а одна даже не пущена в промывочный сезон. Из 12 экскаваторов 5 эксплуа­тировались уже много лет. Буровой парк сильно износился, некоторые станки не об­новлялись с конца 1920-х годов.

Не хватало рабочих, особенно квалифицированных, а также инженерно-технических кадров. На 1 сентября 1946 г. трест Якутзолото был обеспечен рабочими только на 66,3%, старателями – на 82,1%. В 1946 г. из 423 инженерно-технических ра­ботников 296 чел. являлись практиками, 89 чел. со среднетехническим образованием занимали инже­нерные должности [Там же, Л. 41, 45].

Эти трудности усугублялись ухудшением соци­альной инфраструктуры на приисках, общими тя­желыми условиями жизни первых послевоенных лет.

Все это обусловливало преобладающую роль ста­рательской добычи золота. В 1946 г. в производст­венной программе треста Якутзолото ее доля со­ставляла около 3/4 годовой добычи. В тресте Джугджурзолото старательским способом произво­дился почти весь объем добываемого золота.

В таких трудных условиях горняки Алдана удер­живали в течение 10 месяцев 1946 г. первенство в соревновании предприятий золотодобывающей про­мышленности СССР, 8 раз удостаивались Красного знамени ВЦСПС и Минцветмета СССР, 2 раза – Красного знамени Совета Министров СССР, кото­рое в 1947 г. вручалось алданцам еще 10 раз. В 1947 г. бурильщик И.П. Анисимов, забойщик П.В. Гуляев, драгер Н.Н. Волков были награждены орденами СССР. В 1947 г. в тресте Джугджурзолото насчитывалось 225 «двухсотников», представлявших 9,6% всех горнорабочих.

Состав рабочих, оставшихся в тылу, пополнялся вторыми и третьими членами их семей и демобилизированными воинами. Дефицит рабочих покры­вался в основном за счет завоза принудительной рабочей силы. В связи с вхождением в 1946 г. трес­тов Якут- и Джугджурзолото в систему МВД СССР на Алдане с 1947 г. на базе районного отдельного лагерного пункта был организован Алданский ис­правительно-трудовой лагерь Главспеццветмета МВД СССР. В нем в среднем насчитывался 1941 чел.

В 1947-1948 гг. на Алдан доставлялись заключен­ные, этапированные из Риги, Харькова и Балашо­ва. На 1 декабря 1948 г. в тресте Якутзолото были заняты 6551 рабочий и 2327 заключенных [Хатылаев, 1992, С. 163]. В этом же году 43,6% рабочих не выполнили технические нормы. На это, несомнен­но, повлияли значительная доля подневольного контингента, отсутствие у него мотивации к труду и необходимой квалификации. Доля лиц, не при­годных для тяжелой физической работы, среди обитателей Алданского ИТЛ составляла до 85% от их общей численности. Кроме того, в 1946-1949 гг. тресты Якут- и Джугджурзолото приняли спецпереселенцев, выселенных на Север «власовцев» (быв­ших военнослужащих 2-й ударной армии, которой командовал генерал А.А. Власов, и членов их се­мей), «оуновцев» (лиц, обвиненных по делу так на­зываемой «Организации украинских национали­стов», и членов их семей), а также большие группы «указников», переселенных согласно Указу Прези­диума Верховного Совета СССР 1948 г. о выселении в отдаленные районы лиц, уклоняющихся от трудовой деятельности и ведущих «антиобщественный образ жизни».

На 1 мая 1949 г. в тресте Якутзолото насчитыва­лось 413 «оуновцев», 1281 «власовец». В 1948-1949 гг. трест Джугджурзолото принял 2680 «указников», включая членов их семей [Хатылаев, 1992, С. 163-164]. В составе только одной группы, привезенной из Вологды в 1949 г., было 235 «указников», 15 «власовцев» и 112 «оуновцев».

С большими трудностями восстанавливалась и расширялась минерально-сырьевая база отрасли. Увеличивался объем капиталовложений в развитие геолого-разведочных работ. Геологи треста Джугджурзолото обнаружили россыпные месторождения вблизи приисков «Евканджа», «Курун-Юряхское» в Верхнемайском районе и так называемые «погре­бенные россыпи» у пос. Аллах-Юнь, а так же пер­спективные площади для дражной разработки не­далеко от пос. Ыныкчан, Юрское рудное поле вблизи прииска «Юдома». Но почти все месторож­дения были мелкими и расположенными далеко друг от друга. На Алдане к середине 1950-х годов наибольшие результаты дали работы Якокут-Куранахской экспедиции, начавшей свою деятельность в 1946-1947 гг. Геологи А.И. Кукс, А.Н. Стегно, И.М. Черемных и др. открыли перспективные руд­ные залежи «Боковая», «Центральная», «Мощная», «Труженик» и т.д. Обозначились возможности строительства на базе Куранахского рудного поля рудника и крупной золотоизвлекательной фабри­ки – Нижнекуранахской. Но обеспечение надеж­ными сырьевыми запасами затруднялось сложно­стью состава нового рудного месторождения и геологических условий его залегания по сравнению с Лебединским. В 1957 г. трест Якутзолото начал обработку золотосодержащей руды из залежи «Бо­ковая» на Лебединской фабрике. В 1965 г. начала действовать Нижнекуранахская золотоизвлекательная фабрика. Открытие и освоение рудных место­рож дений ознаменовали собой «второе рождение» Центрально-Алданского района. В конце 1950-х го­дов добыча рудного золота стартовала и на Джугджуре.

Отсутствие существенного прироста разведанных запасов россыпных месторождений для добычи мускульным трудом обусловило необходимость на­ращивания дражных работ в Алданском районе, а в Джугджурском – привело к расформированию треста Джугджурзолото в 1956 г. и сосредоточению с 1957 г. горных разработок на прииске «Ыныкчан» с подчинением ему пяти участков. В 1960 г. здесь имелось 55 бульдозеров, занятых на вскрытии тор­фов и уборке отвалов, значительно увеличились экскаваторный парк и протяженность ленточных транспортеров. Все это способствовало развитию на Ыныкчане экскаваторной добычи золотоносных песков с подачей их на транспортерах на промприборы.

На Алдане в 1960 г. было 70 бульдозеров, рабо­тавших в основном на подготовке дражных полиго­нов [НА РС (Я), Ф. Р-1355. Оп. 2. Д. 154. Л. 260]. Од­нако повышению эффективности эксплуатации землеройной техники трест Якутзолото не уделял должного внимания. Например, в 1960 г. ее внепла­новые простои составляли 35,4 тыс часов.

В первой послевоенной пятилетке на Алдане действовали четыре (за исключением 1947 г.) драги, а в 1951-1960 гг. – по 7-8. В 1960 г. была пущена крупнейшая в Якутии электродрага № 41 емкостью черпаков 380 л, в 1962 г. – драга № 145 [Вырва, 2004, С. 82]. Паровые драги переоборудова­лись в электрические. Кроме того, в 1946 г. дейст­вовали шесть малолитражных (на 50 л) драг, 1955 г. – десять, 1960 г. – три, изготовленные на Алдане для старательских артелей.

Повышение профессионально-технического уров­ня дражных коллективов, внедрение рационализа­торских новшеств позволили значительно увели­чить продолжительность промывочного сезона, годовую производительность машин, перекрыть по этому показателю достижения на драгах аналогич­ного типа в других регионах страны. Большой вклад в освоение и внедрение новых прогрессив­ных методов труда внесли начальник драги № 77 М.О. Шишлянников и драгер И.Т. Власов. На Алда­не трудились и другие мастера своей профессии: драгеры И.А. Мыльников, Н.Р. Губайдуллин, П.И. Богомолов, Ф.С. Джуро, С.Т. Жемалетдинов, Ф.А. Ощепков, И.Н. Слабинский и т.д. В 1960 г. удельный вес дражного способа в общей добыче треста Якутзолото составлял 64,1% против 15,5% в 1946 г. [Ефимов, 1962, С. 10]. С 1953 г. дражная до­быча золота стала основным видом горных работ. В Ыныкчанском приисковом управлении первая драга вступила в действие в 1958 г., в 1960 г. их насчитывалось уже шесть. Гидравлический способ добычи золота теперь не играл значительной роли. В 1960 г. 86% всего добытого трестом Якутзолото металла (против 35% в 1947 г.) и 23% полученного прииском «Ыныкчан» золота приходилось на долю машинно-фабричного способа – драг, гидравличе­ских установок, золотоизвлекательных фабрик [НА РС (Я), Ф. Р-1355. Оп. 2. Д. 406. Л. 3-4; Якутский эко­номический административный район..., 1958, С. 38; Митюшкин, 1960, С. 110]. Но на Ыныкчане это компенсировалось значительным развитием про­мывки золотоносных песков из карьеров по техно­логической схеме «экскаватор — транспортер — промприбор» и высоким уровнем механизации подземной добычи рудного золота, составлявшим 75%.

Однако от темпов развития энергоемких горных работ отставали мощности Якокутской ТЭЦ. В 1959 г. только драги Ленинского управления про­стояли 159 часов из-за перебоев в подаче электро­энергии. Поэтому в 1959 г. потребовалось присту­пить к строительству крупной Чульманской ГРЭС, где в 1962 г. был пущен первый агрегат, а в 1963 г. – второй [Петунин, 2004, С. 185]. Проблемы с энерге­тикой возникли и на Джугджуре, где начались дражные работы и освоение рудных месторожде­ний.

Третье золотодобывающее предприятие на терри­тории Якутии – Индигирское горно-промышлен­ное управление Дальстроя МВД СССР – действо­вало  в Оймяконском районе. На 1 января 1946 г. там насчитывалось 8480 рабочих, а 1 марта 1950 г. – уже 15 039 чел. Большой рост их численности был вызван в основном вновь усилившимся потоком за­ключенных и спецпереселенцев, которые составля­ли 89,7% всего рабочего персонала [ГАМО, Ф. 23. Оп. 1. Д. 1107. Л. 4, 185; Д. 1458. Л. 1; Хатылаев, 2006, С. 30-31]. По состоянию на 1 апреля 1953 г. в ИГПУ работало 18 233 чел., в том числе 12 921 заключен­ный, 5312 вольнонаемных [ГАМО, Ф. 23. Оп. 1. Д. 359. Л. 4, 44; Д. 1563. Л. 7]. Зачастую вольнонаемными яв­лялись прежние заключенные, отбывшие свои ла­герные сроки.

В послевоенные годы происходило снижение до­бычи золота на Индигирке. 22 мая 1948 г. вышло постановление Совета Министров СССР «О меро­приятиях по усилению геолого-разведочных работ и по развитию добычи золота, олова и редких ме­таллов в Дальстрое». Здесь ежегодно эксплуатиро­валось от 6 до 12 приисков преимущественно шахт­ным способом, на долю которого в 1950 г. приходилось до 62% добываемого золота. Такое по­ложение и экстремальные климатические условия, несмотря на применение дешевого принудительного труда, требовали повышения уровня механизации горных работ. Необходимость этого еще более уси­лилась после освобождения по амнистии из Индигирского ИТЛ по состоянию на 14 апреля 1953 г. 3510 чел. (согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г.) [Хатылаев, 2006, С. 33-34]. Дальнейшая техническая модернизация предприятий ИГПУ происходила в новых условиях в связи с передачей их в 1953 г. в ведение Мини­стерства металлургической промышленности СССР, в 1954 г. – Минцветмета СССР, в 1957 г. – Якут­ского, а с 1962 г. – Северо-Восточного совнархоза.

К середине 1950-х годов ИГПУ располагало зна­чительной материально-технической базой. В 1954­-1955 гг. здесь насчитывалось 94 бульдозера, 71 трак­тор, 21 экскаватор, 229 подъемных и тягальных лебедок, 159 скреперных лебедок, 119 транспорте­ров, 97 компрессоров, 138 промприборов «Скруб­бер» [ГАМО, Ф. 23. Оп. 1. Д. 3698а. Л. 72, 74-75]. Появились новые высокопроизводительные средст­ва: электровозы, цельнометаллические промприборы. Все это позволило в 1954 г. по сравнению с 1950 г. повысить производительность труда на вскрытие торфов в 10 раз, добыче подземных пес­ков – в 2 раза, на их промывке – в 1,6 раза. В 1955 г. было добыто 8979 кг золота (1/4 всей добы­чи Дальстроя) [Митюшкин, 1960, С. 114; Антонов, 2005, С. 51]. Но не везде имевшаяся техника исполь­зовалась эффективно, возникали проблемы из-за разнотипности оборудования отечественного и им­портного производства, была высокой себестои­мость ремонтно-восстановительных работ, допуска­лись серьезные перебои в подаче электроэнергии от Усть-Нерской ТЭЦ, действовавшей с 1946 г.

Со второй половины 1950-х годов в ИГПУ меха­низация горных работ набрала новые темпы. В 1960 г. на вскрытии торфов и уборке отвалов ис­пользовалось 109 бульдозеров. На подземной добы­че золотосодержащих песков малопроизводительные горные станки заменялись ударно-вращательными с более широким диаметром проходки. Подъем песков на поверхность осуществлялся механизи­рованным способом с подачей на высокопроизво­дительные цельнометаллические промприборы с дистанционным управлением и конвейерной убор­кой пустых пород. Все это позволило к началу 1960-х годов повысить общий уровень механизации шахтовой добычи золота до 98% [НА РС (Я), Ф. Р-1355. Оп. 2. Д. 155. Л. 40]. На промывке золота открытым способом все основные виды работ были полностью механизированы. Кроме того, с 1960 г. в ИГПУ с пуском в эксплуатацию первой драги на­чалась добыча золота машинно-фабричным спосо­бом. Здесь старательские работы, на долю которых в 1957 г. приходилось 14% всего поступившего ме­талла, не имели значительного распространения. Высокие темпы роста механовооруженности труда стали важным фактором досрочного выполнения ИГПУ семилетнего плана добычи золота.

Таким образом, золотодобывающая промышлен­ность Якутии, где на протяжении десятилетий ши­роко применялся тяжелый ручной труд, теперь представляла собой современную индустриальную отрасль.

В борьбе горняков за выполнение текущих и перспективных планов определенную роль играло, несмотря на свой «заорганизованный» характер, проведение социалистических соревнований. Кол­лективы трестов Якут- и Джугджурзолото соревно­вались не только между собой, но и вступали в трудовое соперничество с такими же предприятия­ми сопредельных регионов и Минцветмета СССР, участвовали в смотрах по лучшей организации тру­да, использования техники и резервов производст­ва. Забойщики треста Джугджурзолото активно поддержали инициативу инженера фабрики «Про­летарская победа» Московской области Ф.Л. Кова­лева по использованию наиболее рациональных ме­тодов труда, а дражники Алдана – почин донецких шахтеров Н.Я. Мамая и А.А. Кольчика о перевы­полнении ежесменных производственных заданий и снижении себестоимости каждой единицы выпус­каемой продукции. Алданцы, последователи из­вестного рационализатора Якутской ЦЭС А.А. Чуе­ва, открыли свои личные счета в фонд пятой пятилетки, обязавшись внести предложения для внедрения в производство с условной годовой эко­номией 370 тыс. руб. Тогда же по примеру токаря Якутских судоремонтных мастерских М.П. Колодезникова 69 высококвалифицированных рабочих Ал­дана решили обучить своему мастерству малоопыт­ных, а на драгах открылись 15 стахановских школ и одна для бульдозеристов.

Продолжалась традиция проведения соревнова­ния в честь годовщины Октябрьской революции и других политических событий. Так, в октябре 1958 г. в ходе соревнования за достойную встречу XXI съез­да КПСС в стране возникло движение за коммуни­стическое отношение к труду, подхваченное в Яку­тии уже в следующем месяце [Ковлеков, 1988, С. 43-44]. В тресте Якутзолото в числе зачинателей этого движения была буровая бригада Г.Н. Волост­ных на прииске «Нижний Куранах» [Аржаков, 1962, С. 15]. В него включились и рабочие механического цеха прииска «Ленинский» С.И. Баннов, А.В. Ко­ренных и др. На участке Аллах-Юнь прииска «Ыныкчан» первой в соревнование за право носить звание бригады комтруда вступила смена забойщи­ка С.И. Путинцева. В Индигирском горно-промыш­ленном управлении, поддержавшем новое движе­ние, бульдозерист А. Рудых стал одним из инициаторов межрайонного соревнования. С нача­ла 1960-х годов движение бригад и ударников ком­мунистического труда, возникшее в обстановке провозглашенной в то время политики «разверну­того строительства коммунизма», приняло в отрас­ли массовый характер. Однако подвижнический труд передовиков соревнования вознаграждался не столько материальными, сколько моральными по­ощрениями, рассматриваясь как выполнение долга строителя коммунизма во благо всего общества.

Ежегодно горняки отрасли добывали и перераба­тывали миллионы кубометров золотосодержащих пород. По общему объему этих работ ведущее место занимал трест Якутзолото, а по размерам из­влеченного золота – Индигирское горно-промыш­ленное управление. По данным 1958 г., на долю ИГПУ приходилось 48,3% всего добытого в Якутии золота, треста Якутзолото – 35,8%, прииска «Ыныкчан» – 15,9% [НА РС (Я), Ф. Р-1355. Оп. 2. Д. 154. Л. 157]. Преодоление трудностей послевоенного вре­мени – отсутствие достаточных разведанных и под­готовленных к промывке запасов золотосодержащих пород, необходимость технической модернизации отрасли, обеспечения ее квалифицированной рабо­чей силой и др. – явилось столь сложным и про­должительным, что динамика добычи золота в рес­публике набрала темпы устойчивого роста только в середине 1950-х годов. Преодолев продолжительное отставание, в 1955 г. отрасль увеличила добычу золо­та по сравнению с 1950 г. на 6%, в 1958 г. по отно­шению к 1956 г. – на 9,2%, за 1959-1965 гг. – на 36,2% [Там же, Л. 246; Говоров, 1967, С. 48; Докторов, 1971, С. 79]. Это было достигнуто напряженным тру­дом многих тысяч горняков. В 1957 г. забойщик прииска «Ыныкчан» А.Н. Черканов, начальник драги треста Якутзолото М.О. Шишлянников, а в годы и по итогам семилетки драгер И.Т. Власов, бурильщик рудника «Нижний Куранах» П.В. Гуляев, главный инженер ИГПУ К.Б. Мацкепладзе, начальник объе­динения Якутзолото М.Я. Спиридонов удостоились звания Героев Социалистического Труда, группа пе­редовиков – орденов и медалей СССР.

В 1965 г. в республике добывалось в 2,5 раза больше золота, чем в 1942 г. [Якутия за 50 лет..., 1967, С. 26]. Этому способствовало также начало ос­воения в 1962 г. богатого прииска «Кулар» в Верхоянском районе. Якутия занимала одно из ведущих мест среди золотодобывающих регионов страны.

На западе республики силами всего Советского Союза создавалась другая ведущая отрасль про­мышленности – алмазодобывающая. Как только стало известно об открытии первых кимберлитовых трубок на Вилюе, руководство Якутии во главе с С.З. Борисовым поставило вопрос перед ЦК КПСС о начале освоения алмазных месторождений Ви­люя. В июле 1955 г. Президиум ЦК КПСС поддер­жал это предложение, и 5 января 1956 г. вышло постановление Совета Министров СССР, обязывав­шее Минцветмет СССР представить программу строительства объектов будущей отрасли. В Дирек­тивах XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1956-1960 гг. ставилась следующая задача: «провес­ти подготовительные работы по созданию алмазо­добывающей промышленности в Якутской АССР» [XX съезд КПСС..., 1956, С. 484]. Обращает на себя внимание то, что решение съезда появилось уже через несколько месяцев после открытия кимбер­литовых трубок «Мир» и «Удачная».

Весной 1956 г. начала действовать Вилюйская экспедиция Главзолота (начальник В.Т. Андрианов), приступившая к подготовительным детальным раз­ведочным и строительно-монтажным работам на трубке «Мир». В 1956 г. в ходе разведочных работ была проведена попутная добыча алмазов, давшая в 5 раз больше, чем в 1955 г. 1 июня 1957 г. закончилось строительство опытной обогатительной фаб­рики № 1, 10 июня того же года она дала свою первую продукцию [Соц. Якутия, 1957, 14 авг.].

Минцветметом 7 января 1957 г. был образован трест Якуталмаз, который возглавили управляющий В.И. Тихонов (инженер-металлург, опытный руково­дящий работник в системе золото-платиновой про­мышленности) и главный инженер Л.В. Желябин (инженер, имевшей заслуги в разработке техноло­гии извлечения уральских алмазов из россыпных месторождений). Трест, начавший свою деятельность с 20 февраля 1957 г., развернул строительство пос. Мирный и Мухтуйской транспортной базы. В 1958 г. были организованы прииски «Мирный» и «Ирелях».

Между тем Вилюйская экспедиция реконструиро­вала фабрику № 1 в зимнее время, и в мае 1958 г. она вступила в новый сезон, удвоив свою мощность. В этом же году планировалось сдать в эксплуатацию фабрику № 2, имевшую более усовершенствованную технологию производства, но из-за переделок ее строительство закончилось лишь к 18 мая 1959 г. [Васильев, 1975, С. 73]. С 1957 г. началось проектиро­вание уникальной по конструкции самой мощной обогатительной фабрики № 3. Однако к ее строи­тельству приступили в 1960 г. после организации в 1959 г. самостоятельного рудника «Мирный». С пуском 19 октября 1960 г. драги № 201 на проб­ную добычу началась разработка прииска «Ирелях» [НА РС (Я), Ф. Р-1355. Оп. 2. Д. 408. Л. 14, 26, 29].

Предстояло решить задачу перехода от добычи алмазов из элювия к разработке самой кимберли­товой трубки «Мир». Шло строительство гигант­ского карьера. С 1962 г. началось сооружение обо­гатительной фабрики № 32 – флагмана отрасли. В ее проекте была заложена принципиально новая технологическая схема, предусматривающая последо­вательное осуществление ряда сложных процессов от дробления кимберлитовых пород до извлечения конечной продукции. Развернулось строительство фундамента и стен будущей фабрики, размещение заказов на заводах Москвы, Ленинграда, Воронежа, Ижевска и др. на поставку технического оборудо­вания. Однако эти работы пришлось приостановить из-за выжидания позиции руководства страны в отношении добычи природных алмазов после резо­нансного сообщения об открытии учеными техно­логии производства искусственных алмазов. Руководители головного проектного института Цветметпроект Г.М. Лезгинцев, А.А. Калашников и представители Госплана СССР доказывали нецеле­сообразность развертывания работ по дальнейшему развитию алмазодобывающей промышленности Якутии. Лишь настойчивость руководства респуб­лики во главе с первым секретарем обкома КПСС С.З. Борисовым, сумевшим заручиться поддержкой самого Н.С. Хрущева, помогла решить вопросы ус­коренного развития отрасли. В марте 1964 г. вышло постановление ЦК КПСС «О дальнейшем развитии подотрасли алмазодобывающей промышленности ЯАССР». В соответствии с ними тресту Якуталмаз было дополнительно выделено 20 млн руб. [Слепцов, 1991, С. 37-38].

В марте 1964 г. в Мирный прибыла правительст­венная комиссия с группой специалистов, возглав­ляемая заместителем Председателя Совета Минист­ров СССР, председателем ВСНХ СССР В.Э. Дымшицем. По ее указанию возобновилось строитель­ство обогатительной фабрики № 3 и началось формирование основного состава ее кадров.

Вступили в эксплуатацию и другие производст­венные мощности. В конце 1960 г., кроме четырех действовавших ранее экскаваторов, поступили еще два новых. В 1960 г. насчитывалось уже 44 бульдозе­ра против восьми в 1958 г. Были построены механические мастерские, пять небольших дизельных электростан­ций. В 1960 г. два энергопоезда дали из пос. Мухтуя электроэнергию по ЛЭП Мухтуя — Мирный. Для кардинального решения электроснабжения в январе 1959 г. было создано управление Вилюйгэсстроя для сооружения впервые в мировой практике гидроэлек­тростанции на вечной мерзлоте. Его возглавил ин­женер-гидростроитель Е.Н. Батенчук, имевший опыт строительства Краснополянской и Иркутской ГЭС.

Но в условиях директивной экономики новая от­расль создавалась, по существу, штурмовыми мето­дами с затратой огромных финансовых средств и с экологическими издержками. Обогатительная фаб­рика № 2 и драга № 201 вступили в действие с задержкой сроков их пуска, строительство алмазо-извлекательной фабрики № 3 шло замедленными темпами. Из-за перебоев электро- и водоснабжения производственные мощности теряли много време­ни. Серьезно отставала социальная инфраструкту­ра. Зимой 1958/1959 г. в палатках проживало 450 чел.

Хотя были понятны все трудности первых лет освоения алмазных месторождений, весть об их от­крытии имела широкий отклик в стране. Только в первом полугодии 1958 г. в Мирный прибыло 2162 чел., из них по направлению партийных и комсомольских организаций Якутии – 211 чел. [Ва­сильев, 2003, С. 41]. Желающие трудиться в новой, необычной отрасли промышленности ехали со всех концов страны. На разработку трубки «Мир» при­были горняки с Урала, из Украины, Казахстана. Многие специалисты и высококвалифицированные рабочие являлись выходцами из Москвы, Ленин­града, Свердловска, Иркутска. Якутский обком ВЛКСМ также выступил с призывом: «Молодежь – на алмазы!»

Обстановка «политической оттепели», успехов в освоении космоса, сопричастности к сооружению первенцев новой отрасли отечественной индустрии вызывала прилив чувства патриотизма и трудовой активности. На строительстве фабрики № 1 элек­тросварщики Ф.Н. Ганзен, М. Шайдиянов не поки­дали рабочие места в течение 15-16 часов в сутки, способствуя рекордному ускорению пуска объекта. В период реконструкции фабрики № 1 отличилась молодежная бригада в составе М. Орлова, Ю. Сверд­лова и др. С высоким осознанием важности свое­временного окончания реконструкции фабрики № 2 трудились строители под руководством прораба И.С. Садилова, монтажники Г.С. Саулкин, В. Богданов, электросварщики К. Васильев, И. Журба, слеса­ри В. Борисов, В. Молодцов и др. Под руководством специалистов в переоборудовании драг, предназна­ченных для промывки золотоносных песков, при­способив их технологию на добычу россыпных ал­мазов, проявили свои профессиональные умения бригады слесарей В. Романенко и В. Неймушина.

Продолжалось укрепление минерально-сырьевой и производственной базы отрасли. В январе 1960 г. геологи партии № 213 Амакинской экспедиции В.Т. Изаров, Е.Д. Черный обнаружили кимберлито­вую трубку «Айхал», открытую после нескольких лет поисковых работ на одном из притоков ручья Сохсолох-Мархинский. За ее открытие группа гео­логов удостоилась Государственной премии СССР. В 1958 г. вступила в строй опытная обогатительная фабрика № 4, в 1961 г. в Мирном – фабрика № 5, на Айхале – № 8, Иреляхе – драга № 202. Рекон­струкция фабрик № 1, 4 и 5 позволила увеличить их производительность. С 1965 г. фабрики № 2 и 8 были переведены с сезонного на круглогодичный режим работы. Новейшее оборудование для них поставляли десятки заводов из различных респуб­лик СССР. Научное обеспечение проектирования предприятий и разработки технологии извлечения алмазов осуществляли филиал Всесоюзного инсти­тута цветных металлов, научно-исследовательская лаборатория треста Якуталмаз и организованный в 1961 г. научно-исследовательский и проектный институт Якутнипроалмаз. Продолжалось строи­тельство обогатительной фабрики № 3. Электро­энергия поступала от восьми энергопоездов, установленных в Мухтуе (с 1963 г. – г. Ленск), и небольших местных электростанций. Вместе с тем пуск двух важнейших объектов – обогатительной фабрики № 3 и первой очереди Вилюйской ГЭС – не удалось реализовать. В связи с этим была запу­щена вне плана фабрика № 5 и начато освоение рудника «Айхал», а в Ленск завезены дополнитель­ные энергопоезда. За короткий срок трест Якуталмаз стал мощным высокотехнологичным предпри­ятием союзного значения.

Уже в 1957 г. горняки и строители треста активно участвовали во всесоюзном соревновании, посвя­щенном 40-летию Октябрьской революции, а в 1958-1959 гг. выступили инициаторами трудового соревнования предприятий Якутского совнархоза. Большую роль на производстве играли коммуни­сты, 80% которых были заняты непосредственно на добыче алмазов. Особое внимание уделялось внедрению в производство всего нового, лучшего из опыта своих новаторов и передовиков других горно-рудных регионов страны. На этой основе ра­ботали 24 бригады рудника «Мирный», состоявшие из более чем 300 чел. [Ковлеков, 1988, С. 56].

Многие показывали высокие результаты по сво­им профессиям: бригада горнопроходчика С.Ф. Фархиахметова на руднике «Мирный», бульдозериста С.Н. Кицая на прииске «Ирелях». Слесарю-монтаж­нику М.П. Орлову, работавшему на строительстве фабрик № 1-3, и экскаваторщикам В.Г. Трофимову, С.М. Васильеву, И.И. Серебрякову за самоотвержен­ный труд и достигнутые производственные успехи было присвоено звание Героев Социалистического Труда. За годы семилетки (1959 – 1965 гг.) коллективу рудника «Мирный» дважды вручалось переходящее Красное знамя Совета Министров РСФСР и ВЦСПС.

Трест Якуталмаз значительно перевыполнил се­милетний план добычи драгоценных камней и в 1966 г. был награжден орденом Ленина за большие успехи в освоении алмазных месторож дений и соз­дании алмазодобывающей промышленности. Управ­ляющий трестом В.И. Тихонов удостоился звания Героя Социалистического Труда. Якутское геологи­ческое управление было награждено орденом Лени­на за достигнутые успехи в укреплении минераль­но-сырьевой базы отрасли.

Геолого-разведочные, строительно-монтажные и горно-эксплуатационные работы в Западной Яку­тии осуществлялись впечатляющими темпами и с большим размахом. По сравнению с 1957 г., добыча алмазов в 1958 г. выросла в 2,8 раза, 1959 г. – в 7,4, 1960 г. – в 10 раз [Хатылаев, 1992, С. 62]. В завер­шающем году семилетки (1965 г.) поступило свыше 5 млн карат, это в 16,9 раза больше, чем в 1958 г., когда тресту впервые был установлен государствен­ный план их добычи [Васильев, 2003, С. 92, 169]. На 1 июня 1964 г. благодаря высокой механизации тру­да на предприятиях треста Якуталмаз, включая транспортные объекты, находившиеся на террито­рии Ленского района, было занято всего 7293 чел. [Там же, С. 82].

Вопросами развития нового промышленного цен­тра Якутии постоянно занимались областной коми­тет и Мирнинский горком КПСС, организованный в 1959 г. В том же году р.п. Мирный был преобра­зован в г. Мирный республиканского подчинения, ставший центром одноименного района, образован­ного 12 января 1965 г. Кроме г. Мирного, в новом административном районе были образованы рабо­чие поселки Айхал, Алмазный и Чернышевский. Для работы на предприятиях треста Якуталмаз на­правлялись кадры из персонала расформированно­го треста Джугджурзолото, комсомольцы и моло­дежь из районов и других отраслей промышленности Якутии. Для снабжения населения сельхозпродук­тами в 1957 г. были созданы совхозы «Ленский», «Эльгяйский», «Нюрбинский», расположенные в со­предельных районах Якутии, в 1960 г. – пригород­ный совхоз «Новый».

Таким образом, всего за несколько лет самоот­верженным трудом тысяч посланцев из различных областей и республик была создана новая для стра­ны отрасль промышленности, оборудованная уни­кальной техникой, выпущенной на многих отечест­венных заводах.

В послевоенный период геологами Читинского геологоуправления, треста Сибгеолнеруд и Тимптоно-Учурской комплексной экспедиции Якутского геологоуправления между реками Учур и Олёкма была оконтурена одна из самых крупных в мире флогопитоносных провинций [Черский, 1971, С. 212]. Однако здесь осваивалось лишь несколько месторо­ждений. Кроме месторождений Эмельджак и Колтыкон, с 1948 г. началась эксплуатация рудника «Флогопитовый (Снежный)», с 1953 г. – горного участка «Эльконка», 1954 г. – «Горелый», 1960 г. – «Каталах».

В первые послевоенные годы Алданское рудо­управление (в 1949 г. преобразовано в трест, в 1956 г. – в комбинат Алданслюда) находилось в очень трудном положении. В 1946 г. из-за нехватки автопарка и горючего было завезено лишь 56% за­планированного объема грузов. На горных участках Эмельджака и Колтыкона доля механического бу­рения составляла только 17%, а в связи с отсутст­вием откаточных рельсов приходилось заменять их деревянными брусками. Дефицит вольнонаемной рабочей силы покрывался принудительным трудом. Вслед за группой спецпереселенцев в составе 604 чел., доставленных сюда в мае 1950 г., в июне того же года в перевалочном пункте Бушуйка (в 18 км от Большого Невера) было высажено с поезда 80 крымских татар, 375 немцев, 100 «власовцев», 18 «указников» для дальнейшей отправки к рудни­кам треста Алданслюда. За ними следовали 306 членов их семей [Хатылаев, 1992, С. 164]. Такие по­полнения поступали в конце 1950 г. и в 1952 г.

В 1949 г. Совет Министров СССР принял специ­альное постановление о мерах по дальнейшему раз­витию слюдяной промышленности страны. В 1950— 1954 гг. объем капиталовложений по тресту Алдан- слюда вырос в 4 раза по сравнению с финансиро­ванием за весь предыдущий восьмилетний период существования этой отрасли в Якутии. В предше­ствующие годы на Эмельджаке и Колтыконе толь­ко появились первые экскаваторы и погрузочные машины. На Колтыконе даже на бурении перфора­торы использовались не на всех горных у частках. Но в начале 1950-х годов, благодаря увеличению поступления горной техники, вскрышные и отваль­ные работы выполнялись бульдозерами, а погрузоч­ные — экскаваторами небольшой емкости ковшов с вывозкой горной массы на обработку на грузовых самосвалах. В 1955 г. на добыче открытым способом уровень механизации бурения по тресту Алданслю- да достиг 100 %, погрузки горных пород — 75 % [НА РС (Я), ф. Р-1141, оп. 1, д. 156, л. 209; ф. Р-1355, оп. 2, д. 156, л. 99]. Однако значительно отстава ла механизация подземных горных работ. При этом необоснованное сокращение финансирования слю­дяной отрасли в 1954—1956 гг. также негативно ска­за лось на этом процессе, тем более что именно подземные работы становились решающим участ­ком добычи слюды.

С 1957 г., когда вновь усилился интерес к расши­рению разработки слюды-флогопита, механизация горных работ набра ла высокие темпы. Укрепился парк буровых станков, большегрузных автомашин марки МАЗ и ЗИЛ, установленные энергомощности выросли с 2097 кВт в 1958 г. до 3327 кВт в 1960 г. Комбинат Алданслюда имел в 1960 г. 21 экскаватор, 13 буровых станков, 20 рудопогрузочных машин, 12 электровозов и 128 автомашин [Хатылаев, 1992, с. 89].

В 1960 г. удалось полностью механизировать до­бычу слюды открытым способом и по этому пока­зателю сравняться со Слюдянским рудоуправлением Иркутской области, а также значительно превзойти общесоюзный уровень по отрасли в целом. На под­земных работах комбината Алданслюда только 67% горных пород, отбитых пневмоперфораторами, убиралось погрузочными машинами, а откатка их час­тично выполнялась вручную. Это объяснялось не только недостаточным хозяйственным руководством, но и отсутствием малогабаритных погрузочных ма­шин и изгибающихся пластинчатых конвейеров, соответствующих горно-геологическим условиям зале­гания флогопитоносного тела в Южной Якутии. В последующие годы уровень механизации подзем­ной добычи слюды резко вырос, что способствовало досрочному выполнению семилетнего плана.

В прошлом первичная заготовка из забойного сырья (колка, очистка) производилась вручную с помощью острого ножа. В 1950-х годах была разра­ботана и внедрена технология по более глубокой его обработке для выпуска промсырца, затем – обога­щенного сырца. Но и при этом значительно больше половины ценного минерала отправлялось в отвалы. Обогащенный сырец вывозился на слюдяные фабри­ки Красноярского и Горьковского совнархозов для дальнейшей обработки. Рекультивационные и другие природоохранные мероприятия не проводились.

Слюдяники принимали участие во всесоюзных, региональных и юбилейных соревнованиях по по­воду знаменательных событий. В 1947 г. им трижды присуждалось 3-е место в соревновании предпри­ятий Минпромстройматериалов СССР. Слюдяники Алдана в числе восьми коллективов ЯАССР выпол­нили первую послевоенную пятилетку за 4 года [Ковлеков, 1988, С. 109]. Среди ведущих стахановцев были бурильщики Т.М. Рудченко, В.И. Устюжанин, Н.Н. Попов, кольщицы Н.А. Нестеренко, А.К. Кады­рова и др. Последователи известного новатора стра­ны Ф.Л. Ковалева проводили хронометражное изу­чение стахановских методов труда передовых слюдяников и успешно внедряли их. В 1951 г. Н.И. Каменская, И.А. Вагнер, З.И. Ухажанская, З.С. Кадырова и др. удостоились высоких прави­тельственных наград. Стали широко известны име­на экскаваторщика, добившегося рекордной выемки горной массы на Эмельджаке, В.К. Жукова, буриль­щиков – почетных горняков П.И. Сорокина, И.О. Овчарова, горного мастера – кавалера ордена Ленина Ф.П. Горбатенко и др. Большую активность проявляли рационализаторы, которых в 1960 г. на комбинате Алданслюда насчитывалось 155 чел. Но нередко этими высокими производственными дос­тижениями передовых рабочих прикрывались серь­езные недостатки в хозяйственной деятельности комбината, а так же наличие в коллективе не выполняющих свои сменные технические нормы. Од­нако это не умаляет величины трудового вклада слюдяников Алдана в развитие важной отрасли отечественной индустрии.

В 1946-1960 гг. при многократном увеличении общего объема вынутой горной массы добыча за­бойного сырца выросла почти в 6,6 раза, выход промсырца в 1958 г. по сравнению с 1950 г. увели­чился в 2,5 раза. Если выпуск обогащенного сырца в 1959 г. составлял 7 тыс. т, то в 1965 г. он достиг рекордного для комбината Алданслюда показате­ля – 9,5 тыс. т [Хатылаев, 1992, С. 93; Дегтярева, 2004, С. 216]. По объему поставляемой продукции комбинат Алданслюда занимал первое место в СССР среди предприятий отрасли.

Оловодобывающая промышленность Якутии, на­ходившаяся в ведении Дальстроя МВД СССР до марта 1953 г., затем – Министерства металлургиче­ской промышленности и Минцветмета СССР, бази­ровалась на разработке Эсе-Хайского месторожде­ния, частично Кестерского (до сентября 1953 г.) и Илин-Таасского (до октября 1952 г.), а так же Алыс- Хайского. 12 июля 1951 г. был введен в эксплуата­цию прииск «Депутатский», возникший в верховьях р. Уяндина – левого притока Индигирки [ГАМО, Ф. 23. Оп. 1. Д. 381. Л. 39]. Месторождение было от­крыто в 1947 г. геологической партией Д.И. Каца.

Основную рабочую силу в ЯГПУ Дальстроя со­ставляли заключенные, завоз которых вновь уси­лился после окончания Великой Отечественной войны. На 1 апреля 1953 г. в Янлаге насчитывалось 9202 чел. [Там же, Д. 359. Л. 6, 44]. Данный контин­гент со слабым физическим состоянием и низкой квалификацией использовался на тяжелых горных, разведочных, разгрузочно-погрузочных, лесозагото­вительных и других работах, где широко приме­нялся изнурительный ручной труд, причем на до­быче вредного для здоровья оловоконцентрата. Из Янлага по амнистии 1953 г. подлежа ло освобожде­нию 3500 чел., что резко осложнило проблему не­хватки рабочей силы.

ЯГПУ испытывало большие производственные трудности. Существовала распространенная прак­тика разработки рудников без детального их изуче­ния и генерального плана освоения. Даже на ста­рейшем руднике «Эсе-Хая» в 1954 г. свыше 80% запасов месторождения было представлено данны­ми лишь предварительных разведок. Из-за перебоев в снабжении не поступало вовремя много горного оборудования, технических материалов, особенно в летнюю навигацию 1949 и 1950 гг. К 1953 г., хотя бурение выполнялось перфораторами, механическая откатка руды составляла лишь 19,7% [Хатылаев, 2006, С. 45].

В 1947 г. была введена в строй вторая очередь Батагайской обогатительной фабрики № 418, и ее суточная производительность достигла 500 т руды. Рудники «Кестер», «Илин-Таас», «Алыс-Хая» распо­лагали небольшими обогатительными установками. Однако упрощенная технологическая схема даже на Батагайской фабрике не позволяла добиться качественного извлечения из руд оловоконцентрата. На Депутатском россыпном месторождении в 1951 г. доля ручного труда составляла около 50%, промыв­ка велась на примитивных шлюзах. Все это имело как экономические, так и экологические последст­вия. Действовавшие на руднике «Эсе-Хая» и приис­ке «Депутатский» дизельные электростанции по 1200 кВт каждая не справлялись с электроснабже­нием объектов из-за нехватки топлива.

В середине 1950-х годов значительно ускорилась механизация производственных процессов. На под­земных работах стали применяться телескопные перфораторы, на откатке руды — электровозы. В 1957 г. горно-проходческие работы были механи­зированы полностью, погрузка руды – на 73,5%, подземная откатка в 1955 г. – на 85,6%, в 1960 г. – на 92% [НА РС (Я), Ф. Р-1355. Оп. 2. Д. 156. Л. 99; Д. 407. Л. 16]. Этому способствовали пуск первой ме­ханизированной шахты «Капитальная» и ее рекон­струкция. Для повышения качества извлечения оловоконцентрата и улавливания попутных метал­лов на Батагайской фабрике № 418 установили дополнительное обогатительное оборудование. Про­изошло наращивание общей мощности электро­станций Янского энергоузла с 2,2 тыс. кВт в 1950 г. до 9,6 тыс. кВт на 1 января 1961 г. Однако серьезные помехи в нормальной работе рудника «Эсе-Хая» и Батагайской фабрики № 418 вызвал сильный пожар на шахте «Капитальная», которая фактически бы­ла приостановлена с августа 1959 г. до 1 января 1960 г.

Кроме рудных месторождений, продолжалась разработка россыпных на прииске «Депутатский», на горных участках «Орел», «Буревестник», «Отда­ленный». Вскрыша торфов и подача песков на промприборы осуществлялись бульдозерами. В 1954-1955 гг. на прииске «Депутатский» и участке «Орел» были пущены шлихообогатительные уста­новки. С 1955 г. деревянные промприборы заменя­лись высокопроизводительными цельнометалличе­скими МПД-3, с 1959 г. – МПД-5 со стакерной уборкой гали. На 1 января 1960 г. прииск «Депутатский» располагал 10 промприборами МПД-5, 3 промприборами «Скруббер», 24 транспортерами, 18 галечными стакерами, 35 отсадочными машина­ми, 32 концентрационными столами, 60 центро­бежными насосами и т.д. [Там же, Ф. Р-70. Оп. 72. Д. 14. Л. 66-67, 74]. Прииск «Депутатский» стал предприятием, где были механизированы все ос­новные производственные процессы.

После перехода из ведения Дальстроя в единую систему управления промышленностью оловодобы­вающая отрасль постепенно перестраивалась на об­щих началах организации производства и трудовых отношений, общественно-политической жизни всей страны. Со второй половины 1950-х годов на Батагайской обогатительной фабрике были заняты толь­ко вольнонаемные рабочие, на руднике «Эсе-Хая» их численность составляла более 2/3. По итогам 1-го квартала 1957 г. коллектив Янской районной электростанции удостоился третьей премии ВЦСПС и Минцветмета СССР. Участники Всесоюзного со­ревнования шахтных забоев – рабочие комплексной бригады А.И. Гуськова – вырубили в апреле 1957 г. 3400 м³ горных пород, установив рекорд по месячно­му показателю за все время существования рудника «Эсе-Хая» [НА РС(Я), Ф. Р-70. Оп. 69. Д. 776. Л. 25-26]. В 1958 г. по комбинату «Эсе-Хая» 427 рабочих доби­лись присвоения почетного звания «Лучший по профессии», в том числе бурильщики П.Я. Жук, В.П. Александров и др. Это стало возможным с пе­реходом на вольнонаемный труд и повышением про­фессионально-технического уровня рабочих.

В 1958 г. комбинат «Эсе-Хая» и прииск «Депутат­ский» давали почти в 4 раза больше оловоконцентрата, чем в 1946 г.: 1601 т против 403,4 т. В 1959­-1964 гг. его добыча выросла в 2 раза [Докторов, 1971, С. 98; Хатылаев, 1992, С. 77; Промышленность и рабочий класс..., 1993, С. 42]. При этом с 1953 г. преобладала добыча оловоконцентрата из россып­ных месторождений. Всего на долю Янского района ЯАССР в 1946 г. приходилось до 8,6% добычи оловоконцентрата по Дальстрою, 1950 г. – 17,9%, 1956 г. – 52,5% [Хатылаев, 2006, С. 54]. Разведанные запасы показали, что Яно-Индигирское междуре­чье, охватывающее территорию шести северных районов Якутии, представляло собой одну из круп­нейших в стране и мире оловоносных провинций. Поэтому руководство республики ставило вопрос о строительстве Депутатского горно-обогатительного комбината.

Угледобывающие предприятия Якутии, разроз­ненные по различным ведомствам, оставались тех­нически слабо оснащенными небольшим контин­гентом промышленно-производственного персонала. Это относилось к рудникам «Кангаласский» и «Джебарики-Хая», подчиненным Управлению мест­ной топливной промышленности ЯАССР. По постановлению Совмина РСФСР от 24 марта 1947 г. на­чали поступать шахтные вагонетки, откаточные рельсы, транспортеры и др. В 1948 г. на Кангаласском руднике была пущена небольшая передвиж­ная электростанция, строилась паротурбинная, на Джебарики-Хае – локомобильная. В 1946-1950 гг. на обоих рудниках было введено в эксплуатацию 12 электросверл, 50 вагонеток, 2 экскаватора, элек­тролебедка, оборудованы вентиляционные устрой­ства, рельсовые пути, электроосвещение подземных работ [НА РС (Я), Ф. Р-969. Оп. 3. Д. 60. Л. 12]. Но откатка по рельсам осуществлялась вручную и с использованием конной тяги.

Однако с 1952 г. продолжительное время Кангаласский рудник действовал очень неритмично. Из-за отсутствия обоснованного технико-экономи­ческого плана разработки месторождения, учиты­вавшего его горно-геологические условия, оказались нецелесообразными применение завезенного уголь­ного комбайна «Донбасс» и одностороннее развертывание подземного способа добычи угля. Для пус­ка скребковых транспортеров и электровозов не имелось необходимых технических материалов и оборудования. По этим и другим причинам не были загружены полностью мощности паротурбин­ной электростанции на 500 кВт, сданной в эксплуатацию в 1951 г. Более того, условия залегания угольных пластов позволяли перейти со второй по­ловины 1950-х годов к расширению разработки ме­сторождения открытыми разрезами и ускорить ме­ханизацию производства. Кроме того, в 1957 г. по предложению П.С. Хромова (бывшего бодайбинско­го горняка) и др. прошло успешное испытание вскрытия торфов на открытом полигоне гидравли­ческим способом, показавшее его большую эконо­мическую эффективность. На горных работах в 1957 г. вступил и в действие три скребковых транс­портера, девять транспортеров различного назначе­ния, углепогрузчик. На подземной добыче с 1955 г. начались работы по замене конной откатки элек­тровозной. С 1956 г. была пущена углепогрузочная машина. Все это позволило значительно повысить уровень механизации рудника. В 1957 г. удалось досрочно выполнить годовой план по всем основ­ным производственным показателям.

Самым крупным угольным рудником в Якутии и самым технически оснащенным, несмотря на серь­езный износ оборудования в военные годы, являлся «Сангарский», подчиненный Главсевморпути. Здесь действовала локомобильная электростанция средней мощности, а в 1947 и 1949 гг. закончилось строи­тельство первых двух агрегатов паротурбинной станции. В 1948 г. на шахте № 4 действовали три врубовые машины. За исключением этой шахты, где откатка угля осуществлялась с помощью конной тяги по рельсовым путям, она выполнялась транс­портерами, а подъем на поверхность – лебедками. На 1 января 1950 г. действовали 3 врубовые машины тяжелого типа, 1 экскаватор, 151 электромотор, 3 подъемные и 9 скреперных лебедок, 47 транспор­теров, 3 трактора и др. [Хатылаев, 1992, С. 99].

Уровень механизации рудника значительно повы­сился с закрытием старых шахт и пуском в 1952 г. новой, капитальной шахты № 5, построенной по усовершенствованному техническому проекту, а также второй очереди ТЭЦ в 1955 г. На смену преж­ним пришли более мощные врубовые машины ГТК-3, затем КМП-2, освоенные в 1955 г. Примене­ние породопогрузочных машин ЭПМ-1 и С-153, ак­кумуляторных электровозов, углеподъемных лебе­док 2БЛ-1600 и БЛ-1200 при полной механизиро­ванной вырубке угольного пласта шахты № 5 дало возможность довести ее годовую производитель­ность до 220 тыс. т. Хотя освоение новых машин и механизмов первоначально шло не совсем гладко, рудник превратился в предприятие со сравнительно высоким техническим уровнем.

Кроме того, в систему Главсевморпути Минморфлота СССР входил небольшой Согинский рудник, снабжавший углем морской порт Тикси и приле­гающее к нему арктическое побережье.

В первые послевоенные годы, несмотря на свою немногочисленность (в 1946 г. – всего 141 чел., 1949 г. – 212 чел.), горняки рудников «Кангаласский» и «Джебарики-Хая» вели по призыву ленинградских рабочих борьбу за досрочное выполнение заданий четвертой пятилетки. По итогам 1946 г. 18 чел. были отмечены наградами Минместпрома РСФСР: по Кангаласскому руднику – начальник шахты И.Н. Макаров, бурильщик Т.А. Поморцев, крепиль­щик С.И. Санин, по Джебарики-Хайскому – откат­чики Г.М. Алексеенко, М.Т. Арышев и др. На Сангарском руднике в 1948 г. трудилось 103 стахановца и 97 ударников. Несмотря на повышение техниче­ских норм выработки на 10%, врубмашинист И.Г. Привалихин, горнопроходчик И.М. Слугин, бу­рильщик С.М. Назаров выполнили более полутора годовых заданий. Стоит отметить, что и здесь по­полнение рабочих кадров происходило за счет лиц, не имевших опыта: например, в 1948-1949 гг. на Сангарский рудник было доставлено 152 чел. из Бо­дайбинского исправительно-трудового лагеря.

В то же время серьезные просчеты в реконструк­ции Кангаласского и Сангарского рудников нега­тивно отразились на выполнении планов и дина­мике развития стахановского движения в последние годы четвертой пятилетки.

Эти трудности имели место на Сангарском руд­нике и в начале 1950-х годов. Они были преодоле­ны не только после ввода в строй механизирован­ной шахты № 5, но и благодаря внедрению опыта шахтеров Донбасса – работы по графику одного цикла в сутки, затем и в смену. Хотя интерес к данному методу возник еще в конце 1952 г., брига­да проходчика Л.Г. Горбунова приступила к его ис­пытанию в условиях Сангара только в начале 1955 г., и он распространился на все забои шахты № 5 уже в конце того же года [НА РС (Я), Ф. Р-70. Оп. 69. Д. 658. Л. 23-24, 26]. При новой организации труда в забое бригады становились комплексными, когда все ее члены, овладевшие несколькими рабо­чими профессиями, могли взаимозаменять друг друга и взаимодействовать для успешного заверше­ния производственного цикла. В апреле 1958 г. бри­гада Л.Г. Горбунова довела среднемесячную проход­ку до 86 пог. м, а в дальнейшем – до рекордного показателя 100 пог. м. Значение данного факта по­нимается еще больше, если учесть, что среднеме­сячная проходка в лаве в 1954 г. составляла по руд­нику всего лишь 18,5 пог. м.

Трудовые достижения горняков Сангара отмеча­лись государственными наградами всесоюзного уровня. Орденом Ленина были награждены А.Г. Ру­дых, Д.Н. Захаров и Е.И. Цыпандин, орденом Тру­дового Красного Знамени – Г.Е. Максимов, П.Д. Дураев и Л.Г. Горбунов, который в 1957 г. удо­стоился звания Героя Социалистического Труда.

Зырянский рудник, а с 1951 г. и Джебарики-Хайский, входили в систему Дальстроя МВД СССР. Основные эксплуатационные работы велись на Эрозионном месторождении, расположенном на ле­вом берегу р. Зырянка. Они были рассредоточены по трем небольшим шахтам и двум карьерам. Там использовался труд заключенных Зырянлага, где в 1948 г. находилось 1559 чел. На руднике имелись маломощная локомобильная электростанция, 18 электросверл, до 32 откаточных вагонеток, не было водоотливных установок, оборудования для контроля за пылегазовым режимом. Более осна­щенной с точки зрения техники являлась шахта № 3, где отбойка угля производилась взрыванием, выдача на-гора – подъемными машинами 2БЛ-1600, откатка – вручную в вагонетках по рель­совым путям, а с 1953 г. начали проводиться рабо­ты по внедрению электровозов. Однако в 1956 г. Дальстрой свернул подземную добычу угля в связи с переходом на открытый способ.

К началу 1957 г. Зырянский угольный район рас­полагал электростанцией мощностью 275 кВт, 63 электромоторами, 3 электросварочными аппара­тами, небольшим парком буровых станков, бульдо­зеров и автотранспорта. Прекратилось строительст­во рельсового пути Зырянка — Угольный. После амнистирования в 1953 г. многих заключенных в 1956 г. промышленно-производственный персонал насчитывал всего 156 чел., что составляло 70% от обозначенного в плане. В 1946-1956 гг. план добы­чи угля выполнялся редко, а ее динамика остава­лась крайне неустойчивой. Уровень добычи угля 1946 г. – 90 тыс. т – был превышен за десятилетие лишь трижды.

Ко времени перехода в систему Дальстроя рудник «Джебарики-Хая» имел локомобильную электростан­цию мощностью 100 л. с., 2 ленточных транспортера, 5 электросверл, лебедочный механизм, 58 руднич­ных и 14 деревянных вагонеток, 97 рабочих. В 1950-е годы производственные фонды значитель­но выросли, частично за счет снятия оборудования с других объектов Дальстроя. В 1954 г. от Янстроя была передана еще одна локомобильная электро­станция. Вступили в эксплуатацию врубовая машина,тконвейер СКР-11, углепогрузчик, электровозы, новое здание механической мастерской и др.

Увеличивалась и общая численность занятых на руднике. Так, в 1955 г. она составила 380 чел., из которых 193 являлись заключенными [НА РС (Я), Ф. Р-70. Оп. 71. Д. 83. Л. 31]. С конца 1956 г. шахто­управление Джебарики-Хая перешло на использова­ние вольнонаемного труда. В 1957 г. там добывалось в 2 раза больше угля, чем в 1951 г.

Летом 1957 г. в связи с образованием Якутского совнархоза Сангарский, Джебарики-Хайский, Зы­рянский и Согинский угольные районы были пере­даны в его ведение. Основные угледобывающие предприятия были объединены в одну отрасль, за исключением Кангаласского и Чульманского руд­ников, которые подчинялись Минместпрому ЯАССР и тресту Якутзолото соответственно.

Передача угольных предприятий Якутскому сов­нархозу способствовала организации единого руко­водства, проведению общей производственно-тех­нической и кадровой политики. Меры по наращиванию производственных мощностей позво­лили к началу 1960 г. повысить уровень механиза­ции трудоемких работ на угольных предприятиях совнархоза до 75% [Там же, Ф. Р-1355. Оп. 2. Д. 154. Л. 263; Д. 155. Л. 39]. Объединение основных уголь­ных предприятий в единую отрасль способствовало улучшению руководства производством, организа­ции трудового соревнования горняков и работы с рационализаторами, увеличению добычи угля на Сангарском, Зырянском месторождениях и руднике «Джебарики-Хая»: показатели добычи угля в 1960 г. оказались почти в 1,5 раза больше по сравнению с данными 1957 г.

На Кангаласском месторождении добыча угля карьерным способом, начатым Минместпромом ЯАССР в 1954 г., уже в 1960 г. составляла 85,4% от общего объема выданного топлива. В 1960 г. общий уровень механизации основных технологических процессов по руднику достиг 70%. Добыча угля увеличивалась в основном нарастающими темпами, особенно с середины 1950-х годов. Так, в 1960 г. по сравнению с 1946 г. она выросла более чем в 4 раза.

Несмотря на недостатки и трудности, темпы роста и общий объем добываемого угля в Якутии увеличивались с каждой пятилеткой по восходящей. В 1962 г. в республике было добыто свыше 1 млн т угля, что превышает уровень 1945 г. в 4,2 раза [Народное хозяйство…, 1964, С. 14]. Уголь занимал 1-е место в топливном балансе региона, составив в 1960 г. 40,7% (доля нефтепродуктов – 22,2%, дров – 37,1%) [Чудинов, Готовцев, 1969, С. 54, 60]. Потребителями угля являлись не только крупные промышленные узлы, рабочие поселки, города, водный транспорт Якутии, но и суда Северного морского пути, горно-добывающие предприятия Бодайбинского и Чаун-Чукотского районов Иркутской и Магаданской областей соответственно.

Таким образом, горно-добывающая промышленность ЯАССР, преодолев серьезные последствия военного периода, вышла на новые рубежи развития, а республика не только закрепила свое место в общесоюзной экономике как золотопромышленный регион, но и значительно увеличила участие в ней, особенно в связи с открытием и началом промышленного освоения первой в СССР алмазоносной провинции на Вилюе.

Однако горно-добывающие пред­приятия, подчиненные различным всесоюзным ведомствам, в погоне за выполнением планов нередко решали эту задачу за счет разработки участ­ков с наиболее высоким содержанием золота, олова и слюды. Например, на Эмельджаке даже был установлен факт выборочного отбора из разве­дочной траншеи только крупных кри­сталлов слюды. Большими потерями сопровождались обработка слюды, извлечение оловоконцентрата и дру­гих полезных ископаемых. Для вы­полнения директивных планов пред­приятия не считались со значитель­ными затратами человеческих сил и неоправданными экономическими потерями. Летом 1957 г. из Мухтуи в Мирный (230 км) был организован рискованный прогон по полному без­дорожью колонны землеройных ма­шин, длившийся 33 дня. Многочисленные простои, объекты-долгострои были тогда распространенным явлением. После окончания горных выработок не проводились рекультивационные работы. Остава­лись извороченные долины рек, громадные отвалы пород, смываемые сточными водами и загрязняю­щие окружающую среду. В ложе Вилюйского водо­хранилища было затоплено свыше 145 тыс. га лес­ных массивов и с. Туой-Хая – центр Садынского района. Сильно отставала социальная инфраструк­тура. Даже в пос. Ленинском, в одном из лучших на Алдане, в 1950 г. 15% жилых бараков являлись полностью непригодными для проживания, многие из них нуждались в капитальном ремонте. В 1958 г. в пос. Мирный на одного человека приходилось лишь 2,08 м² жилплощади.

В рассматриваемый период перерабатывающая промышленность Якутии была представлена пред­приятиями по производству строительных материа­лов и продукции широкого спроса.

Заготовкой и обработкой древесины, являвшейся основным строительным материалом в республике, занимались трест Якутлес, горно-добывающие и транспортные предприятия, райпромкомбинаты, колхозы и т.д.

В первые послевоенные годы заготовка и погруз­ка древесины осуществлялись вручную, ее подвозка к месту сплава — гужевым транспортом колхозов. Внедрение технических новшеств способствовало повышению к 1950 г. уровня механизации на заго­товке леса до 57,4%, на вывозке – до 69,4%. В 1959 г. заготовка древесины была механизирована на 97,2%, подвозка – на 72,5%, вывозка – на 95,3%. В составе рабочей силы росла доля посто­янных кадров. В результате объем вывозки деловой древесины по тресту Якутлес увеличился с 175 тыс. м³ в 1946 г. до 579 тыс. м³ в 1959 г. [Митюшкин, 1960, С. 145]. Обработка древесины проводилась Якутским лесокомбинатом, выпускавшим до 78,5 тыс. м³ пило­материалов, что составляло 30% производимой в республике пилопродукции. Всего, включая 13 тыс. м³ по Олёкминскому леспромхозу и 8,8 тыс. м³ по Юхтинскому, профильное управление Якутского совнархоза в 1959 г. поставило 100,3 тыс. м³ пилома­териалов [Хатылаев, 1992, С. 119], это в 2,7 раза больше, чем в 1946 г. Одновременно строился Табагинский лесокомбинат, но срок его пуска в дейст­вие в 1964 г. был сорван.

За первую послевоенную пятилетку задание, до­вести выпуск кирпича на Покровском кирпичном заводе до 9 млн шт. в год и осуществить его рекон­струкцию, не удалось выполнить. Указанные рабо­ты развернулись активно лишь в годы пятой пяти­летки. В 1951 г. был организован строительный участок, подчиненный строительно-монтажной кон­торе Управления промстройматериалов при Совми­не ЯАССР. Из Иркутской области были доставлены две локомобильные установки и кирпичеделательный агрегат. В 1952 г. вступили в эксплуатацию два сушильных сарая, экскаватор для отгрузки глины из карьера. В 1953 г. Минместпром РСФСР принял решение перевести завод на круглогодовое произ­водство кирпича. В 1954 г. была введена в действие 18-камерная кольцевая печь для обжига полуфабри­катов, в 1956 г. – внутризаводской технологический транспорт: люлечный конвейер, смонтированный бригадой И.М. Зырянова, прибывшей из Ленингра­да. В 1958 г. началась эксплуатация эксперимен­тального цеха по зимней формовке полуфабрикатов, первой очереди туннельной сушилки, карьерного хозяйства, дизельной электростанции.

Численность промышленных рабочих Покровско­го кирпичного завода увеличилась в среднем со 104 чел. в 1950 г. до 283 чел. в 1960 г. Многие работ­ники завода становились стахановцами: сменный мастер В.Я. Тетерина, награжденная в 1957 г. орде­ном Трудового Красного Знамени, слесарь Ф.Х. Бич и др. Вместе с тем допускались значительные простои, превышались нормативы по забракованной продукции. Не удалось также уложиться в установ­ленные сроки окончания реконструкции завода – к 1960 г. Но при всех трудностях и недостатках завод выпустил в 1960 г. 10,3 млн шт. кирпича-сырца, т.е. в 2,3 раза больше, чем в 1950 г., а обожженного кир­пича – 8,1 млн шт., т.е. в 2,4 раза больше [Там же, С. 123]. Кроме того, с 1958 г. началось изготовление стеновых блоков – более перспективного строи­тельного материала, чем кирпич.

Рост производства кирпича происходил и за счет Мархинского, Намсырского и Сайсарского заводов, менее механизированных, чем Покровский. В 1960 г. Мархинский завод, применявший труд вольнонаем­ных рабочих и неквалифицированного контингента местной ИТК, выпустил 2,2 млн шт. кирпича. Намсырский завод, действовавший с использованием труда заключенных Мархинской ИТК № 4, произ­водил красный кирпич и в небольшом количестве тугоплавкий. В 1959 г. он изготовил 3,2 млн шт. обожженного кирпича.

Якутский огнеупорно-керамический завод, рабо­тавший на привозном первичном сырье (глине из Кангаласского угольного разреза), выпускал в не­больших объемах огнеупорные кирпичи, бетонные стеновые блоки, тротуарные плиты, облицовочные керамические плитки невысокого качества. В 1960 г. все объекты и оборудование огнеупорно-керамиче­ского завода были переданы Якутскому заводу промстройматериалов, организованному еще в 1957 г. на базе промысловых артелей «Корунд», «Комму­нар» и «Стахановец». Завод поставлял бетонные блоки, огнеупорные кирпичи, алебастр, пиломате­риалы и другую продукцию, занимая по валовому объему производства первое место в системе пред­приятий Управления промстройматериалов Якут­ского совнархоза.

Бестяхский завод, выпускавший в 1946 г. только 376 т негашеной извести и 325 м³ бутового камня, в 1957 г. был преобразован в завод промстройматериалов. Уже к началу 1960-х годов он располагал следующими цехами: механическим, строительных деталей, лесопильным, кирпичным, мебельным, из­вестковым, а так же карьером щебня и электростан­цией. По общему объему продукции он вышел на третье место среди предприятий промстройматериалов Якутии после Якутского завода и Покров­ского кирпичного завода.

Таким образом, с середины 1950-х годов в произ­водстве строительных материалов из минерального сырья произошли значительные сдвиги. Но в основ­ном это касается производства строительного кир­пича, являвшегося малоэффективным стройматериа­лом, а изготовление стеновых блоков тогда только начиналось. Между тем в стране в 1950-х годах стал широко применяться сборный железобетон, открыв­ший большие перспективы для развития стройин­дустрии.

В небольших объемах стройматериалы из мине­рального сырья производили так же районные пром­комбинаты и отдельные артели промысловой коопе­рации.

Капитальное строительство каменных зданий ве­лось в небольших масштабах в основном в г. Якут­ске силами треста Якутстрой, которым руководил инженер Е.Л. Жорницкий, впоследствии член-кор­респондент Академии строительства и архитектуры СССР. Но доля каменного строительства оставалась незначительной.

В 1958 г. началось строительство Покровского комплекса стройматериалов в составе цементного завода, дробильно-сортировочной фабрики, завода железобетонных конструкций с цехами по произ­водству минеральной ваты, керамзитовых изделий и крупнопанельного домостроения. Пуск первой очереди Бестяхского цементного завода был наме­чен на 1960 г., а всего объекта – на 1963 г. С 1959 г. стало поступать техническое оборудование из раз­личных городов страны. Строительные работы раз­вернулись и на участке будущего завода железобе­тонных изделий, который должен был дать первую продукцию в 1962 г. На их сооружении были заня­ты рабочие строительно-монтажного управления Промстрой, комсомольцы и молодежь, прибывшие по направлению Якутского обкома ВЛКСМ, кроме того, использовался контингент из ИТК. Однако ход строительства отставал от установленных сро­ков, и объекты Покровского производственного комплекса пополнили число долгостроев [Промыш­ленность и рабочий класс..., 1993, С. 44]. Задача создания в республике современной базы стройин­дустрии оставалась нерешенной.

Основная часть товаров широкого спроса произ­водилась предприятиями Минместпрома ЯАССР. С окончанием войны возобновилось поступление технического оборудования, и к концу 1950 г. на предприятиях Минместпрома его насчитывалось до 230 ед. (станки, электромоторы, автомашины и др.) [30 лет Якутской АССР..., 1952, С. 48]. Но это не удовлетворяло потребностей производства, и в 1950 г. на работе с механизмами было занято лишь 15,5% рабочих.

Якутский кожевенно-обувной комбинат, который возглавляли Ф.Н. Таурин, затем Г.И. Камынин, ис­пытывал трудности из-за ветхости и нехватки про­изводственных помещений, износа оборудования. В 1956 г. началось строительство нового производ­ственного здания, был получен значительный объ­ем машин и механизмов. Весь комплекс комбината вступил в эксплуатацию только в 1965 г. с опозда­нием почти на 5 лет.

Коллектив комбината активно использовал опыт многих передовиков производства из центральных регионов СССР. Р.М. Юлборисов (кадровый рабо­чий) выступил последователем движения новаторов за выполнение первой послевоенной пятилетки за 4 года. Он поддержал почин известного стахановца А.С. Чутких по выпуску продукции только отлич­ного качества, обучил профессии отдельщика хро­ма 12 чел. Закройщица А.А. Березовская, следуя примеру бригады московской фабрики «Парижская коммуна» под руководством Л.Г. Корабельниковой, добивалась значительной экономии кожсырья.

В целом на Якутском кожкомбинате почти до конца 1950-х годов производство обуви продолжало расти. В 1958 г. было изготовлено 128,2 тыс. пар различного ассортимента. С закрытием в 1959 г. аварийного кожевенного цеха и срывом намечен­ных темпов реконструкции этот показатель резко снизился.

Другим значимым предприятием Минместпрома ЯАССР являлся Якутский ремонтно-механический завод, располагавший в 1946 г. механическим, ли­тейным, кузнечным и весоремонтным цехами. В 1950-х годах в результате проведенной реконст­рукции расширились производственные площади и улучшилось техническое оснащение завода, откры­лись цехи точных измерительных механизмов (в 1957 г. был передан Якутскому комбинату бытового обслуживания) и по ремонту электросилового обо­рудования. В 1949-1953 гг. только в механическом цехе было установлено 16 видов технологического оборудования, из которых семь – в 1953 г.

В 1950-х годах коллектив завода значительно вы­рос и в 1958 г. насчитывал 151 чел. против 66 чел. в 1949 г. Ассортимент продукции систематически рас­ширялся. Завод ремонтировал электрогенераторы, точные измерительные механизмы, изготовлял по­суду из черной и белой жести, железные кровати, металлические детские санки, гири для весов, ломы, печные плиты и др. Общий объем производ­ства увеличился с 1,3 млн руб. в 1950 г. до 15,9 млн руб. в 1960 г. [НА РС (Я), Ф. Р-70. Оп. 71. Д. 82. Л. 36; Ф. Р-658. Оп. 1. Д. 170. Л. 216; Оп. 3. Д. 44. Л. 64; Д. 136, Л. 119].

В 1956 г. на базе швейного цеха Якутгорпромкомбината и трех профильных промысловых артелей был организован Якутский швейный комбинат, ко­торый имел цехи массового и индивидуального пошива одежды, а также ателье. Возглавляла кол­лектив, насчитывавший в 1957 г. 589 чел., Л.И. Ни­кифорова. Несмотря на нехватку производственных площадей, текстильных материалов и слабую меха­низацию труда, в 1958 г. комбинат выпустил изде­лия на 6,5 млн руб. Однако приостановка в 1960 г. цеха массового пошива для его капитального ре­монта и реконструкции, а также задержка ввода в действие нового ателье и двух пошивочных мастер­ских вызвали временное снижение объема про­изводства. Но уже в 1964 г. было выпущено товар­ной продукции на сумму 810 тыс. руб. (по новому курсу).

Кроме этих предприятий республиканского под­чинения, товары широкого потребления поставляли городские и районные промышленные комбинаты (промкомбинаты). В 1946 г. действовали мастерская обозостроения в г. Якутске, Алданский окружной промкомбинат и восемь районных.

Техническая оснащенность данных предприятий, особенно районных, была очень низкой, а числен­ность рабочих в 1951 г. составляла всего 537 чел. К началу 1951 г. промкомбинаты имели всего 60 ед. во многом изношенных станков и установок. Для подвоза сырья и лесоматериалов они располагали 63 подводами и 5 грузовыми автомашинами, кото­рые практически простаивали из-за плохого техни­ческого состояния. Мешали высокая текучесть ра­бочих кадров и их низкая квалификация, нехватка технически грамотных руководителей. В 1952 г. из 11 промкомбинатов только 2 справились с годовым планом.

Со второй половины 1950-х годов производствен­ные показатели промкомбинатов заметно улучши­лись. В 1958 г. из 28 промкомбинатов 17 стали рен­табельными. С открытием новых промкомбинатов и расширением производства на ранее действовав­ших, передачей им значительной части промысло­вых артелей численность рабочих на них к началу 1960 г. выросла до 2646 чел. [Там же, Ф. Р-70. Оп. 69. Д. 733. Л. 5; Д. 885. Л. 70]. Большинство промкомбина­тов имело свои электростанции малой мощности.

В 1958 г. райпромкомбинаты располагали 23 пи­лорамами (во многом устаревшего типа), 13 кирпичеделательными установками. Лучше других были механизированы Якутская мастерская обозостроения, на базе которой и артели «Красный строи­тель» возник Якутский деревообрабатывающий комбинат, Мегино-Кангаласский, Орджоникидзевский, Усть-Алданский и Сунтарский промкомбина­ты. Алданский и Якутский деревообрабатывающие комбинаты добивались лучших показателей в про­изводственных соревнованиях.

Промкомбинаты выпуска ли 24 вида продукции: скобяные, швейные, шорные обозные изделия, ме­бель, кирпич, известь, пиломатериалы, клей, смола, войлок и др. Хотя не все предприятия справлялись с планами по объему и ассортименту продукции, в 1958 г. они произвели швейных изделий по индиви­дуальному пошиву на 4,3 млн руб., массовому – на 3,9 млн, обуви – 2 тыс. пар, кирпича-сырца – 7,3 млн шт., обожженного кирпича – 5,9 млн шт. и т.д. [Хатылаев, 1992, С. 143]. Важно и то, что промкомбинаты в сельских районах Якутии пред­ставляли собой, по сути, единственные промыш­ленные предприятия, причем работали они в зна­чительной мере на местном сырье.

Существенную роль в производстве товаров ши­рокого потребления играли 34 промысловые арте­ли, в которых в 1946 г. был занят 1891 член. В ЯАССР действовало несколько специализирован­ных артелей: «Работница», «Металлист», «Красный кожевник», «Стеклозавод», «Корунд» и др. Боль­шинство артелей являлись многопрофильными и мелкими. В 1950 г. уровень механизации по пред­приятиям промысловой кооперации не превышал 17%. Но в 1951-1955 гг. были расширены и рекон­струированы цехи по обработке дерева и бытового обслуживания, кирпичные заводы многих артелей. Наличие в каждом коллективе активного ядра – мастеров своего дела – и материального стимула к увеличению объемов производства при кооператив­ной форме собственности давало возможность до­биваться более высокой производительности труда. По почину закройщицы артели «Работница» В.П. Замащиковой 24 чел. выполнили свои пятилет­ние задания уже в 1948 г., т.е. за 3 года, 22 чел. – за 4. В промартели «Металлист» почетное звание мастера отличного качества носили кузнецы И.А. Мариох, Л.А. Смирнов, слесари В.А. Гуськов, Г.Н. Потапов, токарь П.В. Пужас и др.

В Якутске и в нескольких районах существова­ли промартели инвалидов, входившие в систему Коопинсоюза. В 1953 г. насчитывалось 38 таких промартелей, но в связи с их укрупнением к 1956 г. действовало всего 28. Средняя численность рабочих в указанных артелях увеличивалась очень медленно, и в 1955 г. она составляла (включая надомников) 1960 чел. Валовая продукция промкооперации имела динамику повышения, хотя часть промартелей не выполняла годовые планы и являлась убыточной. Из 18 видов производства большинство ассортимен­та не реализовывалось. По объему производства ве­дущие места занимали швейная, кожевенно-обув­ная, пищевая отрасли, металлообработка, выпуск строительных материалов. В 1955 г. промартели по­ставили 43,4 тыс. пар обуви, 2,6 тыс. т извести, 5,6 млн шт. кирпича и др. [Хатылаев, 1992, С. 147].

В соответствии с постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 14 апреля 1956 г. и Совета Министров ЯАССР от 4 сентября 1956 г., артели промысловой кооперации были переданы в систему местной государственной промышленности. Этим был ликвидирован целый сектор экономики республики, 70-80% продукции которого приходи­лось на товары широкого потребления. По некоторым видам продукции промкооперация являлась единственным производителем: художественные из­делия, детские игрушки и др. Более того, по поста­новлениям ЦК КПСС и Совмина СССР предпола­галась передача только наиболее крупных специа­лизированных промысловых артелей, однако в Яку­тии она была осуществлена в отношении всех промартелей, включая многопрофильные и мелкие.

В первые послевоенные годы в регионе предпри­ятия по выпуску продовольственных товаров были представлены Якутским полумеханизированным хле­бозаводом с небольшими макаронным и кондитер­ским цехами, Якутским, Олёкминским городскими и 13 районными пищекомбинатами, Кемпендяйской и Пеледуйской соляными варницами, рыбозаводами, двумя пивзаводами в Якутске и А лдане.

В результате технической реконструкции суточ­ная производительность Якутского хлебокомбината повысилась с 30 т в 1946 г. до 40 т в 1957 г. Произ­водство кондитерских изделий увеличилось с 312 т в год по данным 1950 г. до 634 т в 1956 г., макарон­ных изделий – с 242 до 525 т соответственно, ку­линарных – с 29 до 48 т. Пищекомбинаты постав­ляли населению варенье, квашеную капусту, соленые и маринованные грибы, соки из дикорас­тущих ягод и др. Расширялась производственная база предприятий. Так, в 1961 г. был пущен новый, механизированный хлебокомбинат в г. Якутске, строилось здание Олёкминского пищекомбината, оснащались технологическим оборудованием Пеледуйский и Кемпендяйский солезаводы, Якутский и Алданский пивзаводы.

В послевоенные годы переработка мясомолочных продуктов находилась в зачаточном состоянии. Она осуществлялась 35 ручными маслозаводами, 21 се­параторным пунктом, 6 ручными сыроподва лами и Якутским молокозаводом. С 1950 г. Якутский моло­козавод был реконструирован в полумеханизированный. В 1957 г., кроме него, имели частичную механизацию лишь три маслозавода и два маслосырозавода. Заметные сдвиги произошли к 1960 г., когда из 43 маслозаводов 27 стали механизирован­ными. Единственным мясоперерабатывающим про­мышленным предприятием являлась Якутская кол­басная фабрика. В годы семилетки были расшире­ны ее производственные мощности. До середины 1950-х годов колбасные изделия выпускала так же промысловая артель «XX лет Октября», а отдельные виды мясных полуфабрикатов изготавливались лишь некоторыми городскими и районными пище­комбинатами.

С 1950 по 1959 г. предприятия Минпромпродтоваров ЯАССР увеличили выпуск мясопродуктов с 8,1 тыс. до 38,8 тыс. ц. Заметный рост шел и в про­изводстве масла, сыра, творога, кефира и других продуктов. Однако значительная часть потребности республики в данных продовольственных товарах по-прежнему покрывалась за счет завоза из-за ее пределов. Снабжение населения поваренной солью осуществлялось в основном Кемпендяйским и Пеледуйским солезаводами. Объем добываемой ими продукции составлял в среднем 3 тыс. т в год.

Сложным было положение в рыбной промыш­ленности региона из-за серьезного истощения рыб­ных запасов в низовьях рек Лена и Яна вследствие их усиленной эксплуатации в военные годы. Про­мысловые работы сосредоточились только на шести рыбозаводах: Быковском, Тит-Аринском, Усть-Янском, Усть-Оленёкском, Кобяйском и Якутском. В связи с этим часть плавсредств и другой техники была законсервирована. В то же время не хватало подготовленных хозяйственных руководителей, ра­бочей силы (особенно после освобождения спецпереселенцев в середине 1950-х годов), а так же про­изводственных помещений для переработки и хранения рыбы, автотранспорта для ее вывоза.

В 1950 г. самоходный флот на рыбопромысловых участках состоял из 37 ед., в 1957 г. – из 105. Не­смотря на его существенное усиление, динамика добычи рыбы носила неустойчивый характер. По рыбозаводам Минпромпродтоваров ЯАССР добыча снизилась с 66,5 тыс. ц в 1945 г. до 25,3 тыс. ц в 1950 г., затем в 1955 г. поднялась до 33 тыс. ц, далее с некоторыми колебаниями составила в 1959 г. 26 тыс. ц [НА РС (Я), Ф. Р-658. Оп. 3. Д. 23. Л. 7; Д. 43. Л. 1; История Якутской АССР, 1963, С. 234]. Общий объем выпускаемой рыбозаводами продук­ции имел тенденцию некоторого прироста, соста­вив в 1956 г. 24 тыс. ц, причем 65,2% поставлялось в мороженом виде, а остальная часть – в соленом, копченом, вяленом и путем изготовления балыч­ных изделий. Несмотря на трудности в работе ры­бозаводов Минпромпродтоваров, объем улова рыбы с учетом данных по другим ведомствам в 1964 г. в Якутии достиг 63,9 тыс. ц против 48,2 тыс. ц в 1950г. (в 1945 г. – 91 тыс. ц) [Якутия за 50 лет..., 1967, С. 32-33].

Общий объем выпуска продовольственных това­ров вырос в 1962 г. по сравнению с 1955 г. более чем в 2 раза, но он не удовлетворял потребности населения [Промышленность и рабочий класс..., 1993, С. 35].

Одной из сложных оставалась транспортная про­блема. Основной грузопоток по-прежнему поступал речным и морским путями. Кроме государственно­го Ленского речного пароходства перевозки осуществляли различные ведомственные пароходства: Се­веро-Якутское пароходство ГУСМП, Лензолотофлот Минцветмета СССР, Колымо-Индигирское и Ян­ское пароходства Дальстроя, а также Иркутское и Якутское управления малых рек. К 1946 г. больше 50% грузов завозилось Северным морским путем [Граник, 1958, С. 40-41]. Береговое строительство и пополнение флота шло небольшими темпами, в том числе за счет судов, доставшихся СССР в ка­честве репараций от нацистской Германии.

На рубеже 1940-1950-х годов начал осуществлять­ся перевод речного флота с дровяного на угольное топливо, завершившийся в начале 1960-х годов. В дальнейшем вместо пароходов появились тепло­ходы с большой грузоподъемностью и скоростные пассажирские суда на подводных крыльях. Росту грузоперевозок способствовало строительство же­лезнодорожной магистрали Тайшет — Лена (1950 г.) и крупного механизированного порта Осетрово (1958 г.). Тогда же произошла централизация управ­ления водным транспортом Якутии: в 1953 г. Севе­ро-Якутское речное пароходство ГУСМП включили в состав Ленского речного пароходства, в 1957 г. после ликвидации системы Дальстроя в него во­шли Янское и Колымо-Индигирское пароходства. В том же году Ленское речное пароходство и Лензолотофлот были объединены в единое пароходство.

В 1952 г. состоялся первый массовый перегон речных судов Северным морским путем из бассей­нов западных рек на р. Лену. Эти операции осуществлялись под руководством опытного морского ка­питана Ф.В. Наянова. В навигацию 1959 г. им был проведен самый большой караван из 110 судов об­щей мощностью 22 950 л. с. и грузоподъемностью 54 550 т. За 1959-1965 гг. самоходный флот количественно увеличился в 1,7 раза, по мощности – в 2,4 раза. Тоннаж танкерного флота вырос в 4,7 раза, грузоподъемность сухогрузных теплоходов – в 19,6 раза [Якутская АССР..., 1982, С. 14].

Главным грузообразующим пунктом для водного транспорта Якутии был порт Осетрово. Проведен­ные в годы семилетки (1959 – 1965 гг.) работы по его расширению и реконструкции позволили увеличить объем погрузочно-разгрузочных работ более чем в 2 раза, уровень комплексной механизации – в 6,5 раза [Якутская АССР..., 1982, С. 14]. В 1958 г. Якутская пристань была переименована в порт, на­чалось строительство причальной стенки и здания вокзала. В октябре 1960 г. построили дамбу, пере­крывшую городскую протоку от ледохода и тече­ния. Впоследствии ее пришлось неоднократно уг­лублять. Первая очередь порта была введена в строй лишь в 1967 г. [Павлов, 2007, С. 234].

Большое значение придавалось развитию судо­ходства по притокам Лены: Витиму, Олёкме, Ал­дану и Вилюю, по которым доставлялись грузы для формирующейся алмазодобывающей промышленностии в наиболее густонаселенные районы Якутии. Протяженность речных путей к 1965 г. составила 20,2 тыс. км [Якутия: XX век..., 2001, С. 265].

В сухопутных перевозках на первое место вышел автомобильный транспорт, вытеснив гужевой. Строились дороги Якутск — Алдан — Большой Невер, Мирный — Ленск, Якутск —Магадан, Якутск — Хандыга — Батагай и др. В 1962 г. протяженность автомобильных дорог составляла 8003 км, в 1965 г. 15 тыс. км, в том числе с твердым покрытием 500 км, автобусных линий – 4816 км [Якутская АССР…, 1982, С. 15].

Быстрыми темпами развивалась авиация. После окончания Великой Отечественной войны авиаторам Якутии досталась в наследство от трассы АлСиб разветвленная сеть хорошо оборудованных аэропортов. Большое значение для развития авиации региона имело и то обстоятельство, что здесь осталась работать часть первоклассных летчиков-перегонщиков, составивших костяк личного состава воздушного транспорта республики: В.Л. Браташ, В.И. Кузьмин, Н.М. Сладков, Ю.П. Яковлев и др. В декабре 1945 г. было организовано Якутское управление Гражданского воздушного флота (ГВФ), реорганизованное в 1952 г. в авиагруппу в составе Восточно-Сибирского управления ГВФ. В апреле 1957 г. Якутская авиагруппа вышла из состава Восточно-Сибирского управления ГВФ и была преобразована в Якутскую отдельную авиагруппу ГВФ [Негенбля, 2007, С. 238].

Начиная с 1946 г. авиация ЯАССР пополнилась несколькими десятками самолетов По-2, а в ноябре 1950 г. на Якутском аэродроме приземлились первые самолеты Ан-2, надолго ставшие основным типом воздушных судов республики. В дальнейшем воздушный парк формировался новыми судами Ли-2, Як-12, Ил-12 и Ил-14. С 1960 г. начались полеты Ан-10 по трассе Иркутск — Якутск. На авиалинии Якутск — Москва появились лайнеры Ил-18 (1962 г.), затем реактивные Ту-104 и Ту-114 [История Якутии, 2001, С. 115].

В 1962 г. Якутская отдельная авиагруппа была преобразована в Якутское территориальное управле­ние ГВФ. В 1962-1963 гг. в его составе были сфор­мированы объединенные авиаотряды: Якутский, Маганский, Нюрбинский и Нижнеколымский.

Протяженность воздушных линий к середине 1960-х годов составила 94 445 км. Кроме почтово-­пассажирских рейсов и перевозок грузов, большая работа проводилась авиацией по обслуживанию гео­логических экспедиций и сельского хозяйства. Орга­низовывалось обслуживание оленеводов, рыбаков и охотников вертолетами. В целом за 1959-1965 гг. объем перевозок воздушным транспортом увеличил­ся в 3,6 раза [Якутская АССР..., 1982, С. 15].

Итак, из всего представленного материала видно, что в 1946 – 1964 гг. промышленность и транспорт Якутской АССР как часть единого индустриального комплекса СССР увеличивала свой потенциал все более нарастающими темпами. Однако план выпус­ка промышленной продукции первой послевоенной пятилетки был недовыполнен, ее валовой объем в 1950 г. составил по отношению к 1945 г. 116%, в 1955 г. к уровню 1950 г. – 133%, в 1960 г. к 1955 г. – 156%, в 1965 г. к 1960 г. – 189% [Якутия за 50 лет..., 1967, С. 25]. Такой рост происходил в основном за счет развития промышленности общесоюзного под­чинения, в том числе новой отрасли по добыче алмазов.

Промышленность местного значения, при некоторых позитивных сдвигах, развивалась мед­ленно, объем выпускаемой ею продукции был все еще незначительным, ассортимент небольшим, а качество низким. Достигнутые в промышленном развитии республики рубежи являлись результатом не только огромных капиталовложений, но и упор­ного труда десятков тысяч рабочих и специалистов этой сферы производства. Свою немалую долю внесли спецпереселенцы и заключенные лагерей Дальстроя, труд которых применялся во многих отраслях промышленности ЯАССР вплоть до середи­ны 1950-х годов. Возраставшие в рассматриваемый период масштабы производственной деятельности промышленных предприятий, особенно горно-до­бывающих отраслей, сопровождались в условиях директивного руководства экономикой и экстенсив­ных методов хозяйствования большими материально-техническими и экологическими издержками.

_____________________________

Авторы статьи: Хатылаев Михаил Михайлович, д.и.н., профессор исторического факультета Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова;

Боякова Сардана Ильинична, д.и.н., главный научный сотрудник, и.о. зав. отделом истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.