Национально-государственное строительство в 1920-е годы.

Формирование государственного аппарата Якут­ской АССР шло по типовой структуре органов вла­сти РСФСР: высший орган власти – Всеякутские съезды Советов, Якутский Центральный Исполни­тельный Комитет (ЯЦИК), высший орган управле­ния – Совет народных комиссаров ЯАССР, цент­ральные отраслевые органы управления – народные комиссариаты, местные органы власти – местные Советы [Иванова, 2000, С. 15].

Вопросы общественно-политического и социаль­но-экономического развития края в 1920-е годы рассматривались на Всеякутских съездах Советов. На них состоялись выборы членов правительства и представительного органа – ЯЦИК, утверждение Конституции ЯАССР; анализировались вопросы коренизации государственного аппарата, укрепле­ния бюджетов округов и улусов, районирования, колонизации, помощи малочисленным народам; об­суждались развитие Алданской золотой, угольной и местной промышленности, строительство железной дороги от ст. Тайшет до Усть-Кута, Амуро-Якутско­го и Аяно-Нельканского трактов, поставки продук­ции сельского хозяйства в Бодайбо и на Алдан; принимались решения о земельной реформе, кол­лективизации сельского хозяйства; определялись направления культурного строительства, оздоровле­ния быта населения.

Выборы делегатов на Всеякутские съезды Сове­тов в 1920-е годы вызвали огромный интерес среди населения и национальной интеллигенции, о чем свидетельствовала развернувшаяся острая борьба за «места» в Советы между коммунистами и беспар­тийными, а также образование на IV съезде Сове­тов значительной «беспартийной фракции», которая особо активно выступала при обсуждении актуаль­ных вопросов колонизации незаселенных районов Якутской республики накануне объявленной инду­стриализации, а также призыва представителей ко­ренных народов на военную службу. РКП(б) пред­принимала активные усилия по вытеснению беспартийных из Советов путем лишения выбор­ных прав, что послужило одной из причин антисо­ветского выступления 1927-1928 гг. [Кротов, 1927, С. 52; Всеякутские..., 1972, С. 6, 74, 103, 105, 147; Ан­тонов, 1998а, С. 34, 46].

В течение 1920-х годов роль съездов Советов как высших органов власти по стране неуклонно сни­жалась. На их обсуждение ставилось все меньше вопросов, сроки созыва съездов (в 1922-1927 гг. – 1 раз в год, с 1927 г. – 1 раз в два года) нарушались, и в целом работа съездов Советов стала как бы вторичной. Дело в том, что решения по кардиналь­ным вопросам экономики, политики и культуры принимались на пленумах партии, либо на партий­ных конференциях и съездах партии, поэтому обсуждавшиеся на съездах Советов доклады правительства и наркоматов стали носить информацион­ный и отчетный, а не постановочный характер [Иванова, 1999, С. 28].

ЯЦИК представлял высшую представительную власть республики, проводил федеративную поли­тику в национальном вопросе, экономическом раз­витии, административном строительстве. ЯЦИКу были свойственны не только законодательные, но и исполнительные, распорядительные и контроли­рующие функции. При ЯЦИК и его Президиуме действовали различные постоянные и временные, совещательные и полномочные комитеты и комис­сии, которые создавались по распоряжению цен­тральных органов и отражали приоритет политики большевиков на тот или иной период времени. ЯЦИК проявил себя в качестве законодательного органа республики, о чем свидетельствовали разра­ботка и принятие Конституций ЯАССР 1925 г. и 1926 г. [Иванова, 2000, С. 16]. Однако в результате укрепления административно-командной системы управления в стране к 1927 г. ЯЦИК фактически утратил статус законодательного органа [Там же, С. 17].

Совет народных комиссаров – правительство республики – проводил в жизнь постановления ЯЦИК, объединял и контролировал деятельность ведомств, имел право отмены постановлений мест­ных исполкомов, издава л постановления и распоря­жения в административном и законодательном порядке, утверждал членов коллегии наркоматов. Он также совмещал в себе функции экономического совещания, разрабатывал единый план хозяйствен­ного строительства республики, ведал вопросами бюджетного, финансового и хозяйственно-промыш­ленного характера, обсуждал отчеты и доклады экономических наркоматов. Совнарком Якутии пы­тался максимально подчинить свою деятельность интересам республики [Иванова, 2000, С. 17]. Так, в 1927 г. предложенную центром реорганизацию, на­правленную на сужение прав республики, Якут­ский СНК расценил как угрозу существованию ав­тономии и предложил ввести принцип «кустования» наркоматов, которое означало, что по своей струк­туре аппарат автономной республики не будет низ­веден до губернского уровня, а ограничится лишь упрощением и сокращением [Там же, С. 18].

В условиях перехода к НЭПу значительное вни­мание уделялось местным Советам в рамках «ожив­ления» их деятельности. Президиум ЯЦИК разра­ботал и утвердил следующие Положения: от 4 мая 1925 г. об улусных (волостных) съездах Советов и улусных (волостных) исполнительных комитетах; от 28 сентября 1925 г. – о наслежных и сельских со­ветах ЯАССР; от 27 апреля 1925 г. – об окружных съездах Советов и окружных исполнительных ко­митетах. В положениях о местных Советах подроб­но определялись их классовая сущность как орга­нов диктатуры пролетариата и главные задачи по осуществлению социалистических преобразований в Якутии. Положения регламентировали выбор­ность, подотчетность, сменяемость всех Советов снизу доверху. В наслегах и селах сохранялись схо­ды граждан, но они уже не представляли собой, как раньше, органы власти, а имели совещатель­ный характер, созывались Советом и являлись од­ной из форм вовлечения населения в управление делами наслега и села [Иванова, 2002, С. 166-167, 171, 173-174].

До реформы в Якутской АССР существовало четырехступенное административно-территориаль­ное устройство. Исторически сложилось, что адми­нистративное деление разграничивало население по национальному составу: наслег и улус – у якутско­го населения, село и волость – у русского, род – у северных народностей [Там же, С. 172]. В 1923 г. территория Якутской АССР состояла из 6 округов: Якутского, Вилюйского, Олёкминского, Ленского, Верхоянского и Колымского, 26 улусов, 10 волос­тей, 354 наслега, 88 сельских обществ и 43 рода [Федоров, 1968, С. 164, 186]. Вопрос о районирова­нии был поставлен в апреле 1923 г. XII съездом РКП(б) в целях «упрощения, удешевления и при­ближения к массам советского аппарата». В соответствии с постановлением Президиума ВЦИК от 3 сентября 1928 г. ЯЦИК в 1928-1929 гг. провел подготовительную работу по административно-эко­номическому районированию и переходу на трехступенную систему управления. Вопрос был по­ставлен на обсуждение VI Всеякутского съезда Советов. 4 марта 1929 г. съезд признал потребность перехода от четырехступенной системы управления к трехступенной. Переход осуществлялся в виде упразднения округов и улусов и создания районов. Проведением районирования была разрешена одна из проблем государственного строительства – обес­печено сочетание административного деления с экономическими и национальными особенностями территорий [Иванова, 2002, С. 172-173].

В 1925 г. Дальневосточный ревком предъявил свои территориальные притязания на Алданский округ, принадлежавший Якутской АССР, обосновы­вая это тем, что Алдан рассматривался как естест­венное продолжение Амурской золотоносной тайги. Утверждалось, что снабжение Алдана товарами осу­ществлялось через железную дорогу с юга. Амур имел с северными приисками телеграфную, теле­фонную и почтовую связь. Планировалось образо­вать Зейско-Алданский национальный округ с тун­гусским населением. Приводились данные, что расстояние от Олёкминска до мест расселения тун­гусов Тунгиро-Олёкминского района составляло 20 дней пути, тогда как до пос. Могоча Забайкаль­ской губернии всего лишь 3-4 дня. На северо-вос­токе Дальревком планировал отторг­нуть от Якутии и присоединить к себе Колымский округ ввиду эконо­мического тяготения Колымского края к Анадырско-Чукотскому и Камчатскому районам. Доставка гру­зов в Якутскую АССР предполагалась через устья рек Индигирки, Колымы, Лены и Яны, т.к. с 1920-х годов население Колымы снабжалось това­рами из Владивостока [ГИАСО, Ф. 1038. Оп. 1. Д. 50. Л. 11, 4; НА РС (Я), Ф. Р-181. Оп. 2. Д. 1. Л. 52].

В защиту интересов Якутии высту­пили руководители республики: и.о. председателя Совнаркома И.Н. Винокуров, секретарь обкома ВКП(б) И.Н. Барахов, представитель ЯЦИК при Президиуме ВЦИК М.К. Аммосов. Так, Аммосов доказы­вал, что Алданские золотые прииски никогда не были частью «Амурской золотоносной тайги», а всегда имели тесную связь с Ленской речной сис­темой. Граница между ЯАССР и Амурской губернией проходила через Становой хребет. В спорный район только в зиму 1924/1925 г. Якутия перебросила 150 тыс. пудов грузов, в то время как Дальний Восток завез лишь 50 тыс. пудов. Транспортные расходы на перевозку 1 пуда товаропродуктов составляли 5-6 руб. с берегов Лены и 9-10 руб. с р. Амур, в то время как Якутии приходилось транспортировать их на расстояние 2500 км, а Дальнему Востоку – только на 700 км. Аммосов утверждал также, что Алдан является со­ставной частью национальной республики, грани­цы которой закреплены в Конституции ЯАССР, указывал на экономическую и культурную общ­ность тунгусов и якутов [Макаров, 1992, С. 112; НА РС (Я), Ф. Р-181. Оп. 2. Д. 32. Л. 29, 30].

В свою очередь, И.Н. Барахов обосновал несо­стоятельность требования о присоединении Колым­ского округа к Камчатской губернии, так как на Колыме в 1920-е годы проживали 40,9% якутов, 17,8% тунгусов и ламутов, 11,6% чукчей, 8,4% юкагиров и 21,3% прочих. Он подчеркивал, что Колыма ис­торически, экономически и культурно тяготела к Якутии, и передача ее Дальнему Востоку изолиро­вала бы край, поскольку никаких путей сообщения с Петропавловском не было, а с Якутском связь поддерживалась круглогодично [НА РС (Я), Ф. Р-181. Оп. 2. Д. 1. Л. 56].

В 1926 г. Совнарком РСФСР поддержал позицию якутян в территориальном споре с дальневосточни­ками, закрепив принадлежность Алданского округа за Якутской АССР. Однако большая часть Хатанго-Анабарского края отошла к Енисейской губернии, часть Сунтаро-Олёкминского района и Тунгиро-Олёкминский район – к Иркутской и Амурской губерниям, Алдано-Майский район – Примор­ской губернии, значительная часть Колымского ок­руга – Камчатской губернии. Кроме того, прави­тельство Якутии в 1930 г. было вынуждено передать Сеймчан, Нелькан, Тунгиро-Чумикан, часть Оймя­кона и Маи в состав Охотско-Эвенского округа Дальневосточного края [НА РС (Я), Ф. Р-605. Оп. 1. Д. 222. Л. 14, 17]. В результате этих изменений терри­тория Якутской АССР сократилась с 3,5 до 3,1 млн кв. км, но благодаря упорной борьбе якутско­го руководства, удалось сохранить территориальную целостность республики.

23 марта 1925 г. ЯЦИК принял первую Конститу­цию Якутской АССР, однако она носила фрагмен­тарный характер и состояла из слабо связанных между собой частей. После принятия в 1925 г. но­вой Конституции РСФСР была переработана и принята 13 февраля 1926 г. новая Конституция ЯАССР. В Конституции Якутии фиксировалось право республики формировать самостоятельный бюджет. Определялась организация местной власти. Высшим органом власти республики объявлялся Всеякутский съезд Советов, избиравший членов ЯЦИК. Представительный орган власти занимался изменением и дополнением Конституции, законов, актов и т.д. ЯЦИК формировал исполнительный орган – Совет народных комиссаров. При этом Якутская АССР обладала широкими функциями при решении внутренних проблем, частично внеш­ней торговли и военного дела; ряд важнейших функций осуществлялись совместно с органами го­сударственной власти РФ.

Конституция установила государственный герб и флаг ЯАССР. Впервые в республике официально вводился институт гражданства. За всеми граждана­ми признавалось право свободного пользования родным языком в суде, в управлении и обществен­ной жизни. Национальным меньшинствам обеспе­чивалось право обучать детей в школах на родном языке. Избирательным правом наделялись все граж­дане ЯАССР, кроме категории «лишенцев». Консти­туция Якутской АССР окончательно закрепила рав­ноправие женщины и мужчины. В 1920-е годы по­степенно начали усиливаться тенденции к переходу от провозглашенных демократических принципов национально-государственного строительства к фор­мированию централизованного унитарного государ­ства [Федоров, 1968, С. 138, 141, 144-146, 148-149, 152, 157, 182, 259]. Конституции отразили основное противоречие общественно-политической жизни страны в советский период – разрыв между словом и делом, между всенародно декларируемым углубле­нием и расширением социалистической демократии и неумолимо растущим реальным влиянием срос­шегося партийно-государственного аппарата. В кон­ституционном строительстве восторжествовала кон­цепция полного соответствия конституций автоном­ных образований конституциям СССР и союзных республик. Это предопределило юридическую сла­бость в закреплении особенностей национальной автономии и отсутствие нормально работающего го­сударственно-правового механизма защиты жизнен­но важных интересов народов республики. К сожа­лению, ни одна Конституция ЯАССР ни тогда, ни в последующем не смогла справедливо разрешить проблемы разделения полномочий и разграничения собственности, вопросы использования недровых богатств, трудности на пути духовного возрождения наций [Ермолаев, 1999, С. 13].

На начальном этапе образования национальной государственности Якутии были созданы благопри­ятные условия для культурного и общественно-по­литического развития, консолидации якутского и других народов края. I Всеякутский Учредительный съезд Советов постановил считать своевременным переход к национальной школе и содействие изданию учебных пособий и литературы на якутском языке. 30 марта 1924 г. третья сессия ЯЦИК II со­зыва постановила начать ликвидацию неграмотно­сти, в том числе якутской, в специальных пунктах среди взрослых в возрасте от 18 до 35 лет. В янва­ре 1924 г. Якутский обком РКП(б) обязал публико­вать на якутском языке декреты и постановления государственных органов. Ввиду того что государ­ственные учреждения республики обслуживали 95% населения, не владеющего русским языком, в сентябре 1924 г. IV сессия ЯЦИК II созыва приня­ла решение о переходе государственных органов республики к делопроизводству на якутском языке. Были указаны сроки проведения якутизации для государственных органов ЯАССР – до 1 февраля 1925 г. и в учебных заведениях республики – в течение 4 месяцев. Вводился институт уполномо­ченных, контролирующих по округам и улусам ли­квидацию якутской неграмотности. 20 апреля 1925 г. вышло постановление СНК ЯАССР «О порядке пе­рехода государственных учреждений и организаций ЯАССР на якутское делопроизводство». М.К. Аммо­сов писал, что якутизация «является наиболее цен­ным и действительным выражением советской ав­тономии в Якутии». По его подсчетам, на якутский язык перешли 5 окружных, 25 улусных исполкомов, 314 наслежных Советов Якутского, Вилюйского, Верхоянского, Колымского округов, а также 8 наслежных Советов Ленского и Олёкминского окру­гов [Винокурова, 2001, С. 302-307].

Большая работа проводилась в 1920-е гг. и с национальными меньшинствами. Состоявшаяся 17-23 июня 1925 г. IV Якутская областная партий­ная конференция официально разделила их на три группы: народности Севера – тунгусы, ламуты, юкагиры и др.; русские крестьяне; татары, евреи, корейцы, китайцы и др.

В 1920-е годы руководители автономной Якутии разработали модель комплексного развития корен­ных малочисленных народов, успешная реализация которой способствовала бы их подлинному нацио­нально-культурному возрождению и приостановила бы процессы вымирания и ассимиляции. Оленевод­ство, рыболовство и пушной промысел аборигенов уже тогда успешно интегрировались в экономику Якутии, но эти рекомендации остались нереализо­ванными. Создание культбаз, красных чумов, пере­движных фельдшерских пунктов (красных кибиток) способствовали социокультурному развитию корен­ных северян.

В Якутской АССР Комитет содействия народно­стям северных окраин при ЯЦИК (Комитет Севе­ра) был образован 17 июня 1925 г. Первым предсе­дателем Комитета назначили П.А. Ойунского. В апреле 1925 г. Президиум ЯЦИК утвердил «Поло­жение об органах власти кочевых и бродячих ма­лых туземных народностей ЯАССР», согласно кото­рому органами власти на местах стали родовые собрания, а в период между их выборами – родо­вые Советы [Петров, 1992, С. 51-52; Атласов, 1994, С. 18; Петров, 2009, С. 38]. Практическая работа Ко­митета Севера началась со сбора материалов и све­дений о коренном населении тундры и тайги, по­казавших критическое положение коренных жителей Крайнего Севера. Поэтому главным звеном в рабо­те комитета на первом этапе его деятельности ста­ло оказание срочной помощи бедствующим северя­нам: снабжение населения продовольствием и орудиями промысла, развертывание различных форм льготного кредитования [Энциклопедия Яку­тии, 2000, С. 232].

На практику национально-государственного строительства в районах проживания коренных ма­лочисленных народов Севера в значительной степе­ни повлияло т.н. тунгусское восстание, охватившее Охотское побережье и Нельканский район ЯАССР с мая 1924 по август 1925 г. [Ковлеков, 2005]. «Тунгусское восстание» было вызвано обнищанием населения в ходе Гражданской войны, когда резко сократилось поголовье оленей, а извоз­ный промысел по трактам до Охотска и Аяна пре­кратился. Так, у тунгусов, владевших до революции 50 оленями, осталось лишь по 10 гол. У зажиточ­ного эвенка Гилэмдэ, имевшего 1500 оленей, оста­лось всего 70 гол. Положение тунгусов усугублялось многочисленными поборами под видом «налогов». Сибторг продал товаров тунгусам на 200 тыс. руб., а вывез ценную пушнину на 1 млн руб. [История Якутии, 2005, С. 53; Антонов, 2014, С. 95-97].

Одной из причин восстания, как отмечал позже председатель Особой комиссии по его ликвидации К.К. Байкалов, стал террор против населения. Так, в 1924 г. органы ОГПУ после пыток расстреляли 5 якутов и тунгусов, арестовали 64 чел., а в 1925 г. еще 250 чел. В Гижиге уполномоченный отдела ОГПУ Осинский арестовал даже начальника милиции, награжденного орденом Красного Знамени. Руково­дители Охотского побережья не знали языка, тра­диций, культуры, быта аборигенов. При этом в партийно-советских и карательных органах отсутствовали представители местного населения, не было также ни одной национальной школы [Анто­нов, 1995а, С. 94; История Якутии, 2005, С. 53; Ан­тонов, 2014, С. 95].

В ночь с 11 на 12 мая с. Нелькан было захвачено отрядом из 32 тунгусов-повстанцев во главе с учи­телем-эвенком П.В. Карамзиным и участником пепеляевского вторжения якутом М.К. Артемьевым. 7 июня 1924 г. отряд в 130 чел. под их командовани­ем захватил порт Аян. 14 июня в Нелькане Всетунгусский съезд Охотского побережья с участием аяно-нельканских, охотско-аянских и маймаканских тунгусов и якутов принял постановление об отделе­нии от Советской республики и образовании неза­висимого государства во главе с «Временным тунгусским национальным управлением» под руковод­ством К. Стручкова, командира отряда П.В. Карам­зина и начальника штаба М.К. Артемьева. Мятежники подняли трехцветный флаг «Тунгусской республики», где белый символизировал снег, зеле­ный – лес, а черный – землю. Ими был заимство­ван гимн якутских повстанцев. Лидеры мятежа вы­двинули требования о соблюдении прав малочис­ленных народов и личности. Предлагалось также восстановить Охотский и Аянский тракты, т.е. воз­родить былые экономические связи с Якутией [Го­голев, 1961, С. 25; Антонов, 1995а, С. 94-95; Антонов, 2014, С. 96]. В ночь с 21 на 22 февраля 1925 г. тун­гусский повстанческий отряд в 150 чел. под коман­дованием П.В. Карамзина занял с. Новое Устье, в 8 верстах от г. Охотска [Якутия. Хроника..., 2004б, С. 64-65, 68].

Выдвинутые требования совпадали с позицией председателя ЯЦИК П.А. Ойунского, добивавшегося в Совете Национальностей Верховного Совета воз­вращения Охотского побережья Якутии с целью выхода республики на внешний рынок, введения в состав Охотского ревкома тунгусов и якутов, орга­низации выборов в местные Советы [Аргунов, 1988б, С. 68; Антонов, 2014, С. 96].

29 июля 1924 г. бюро Якутского обкома РКП(б) постановлением просило ЦК РКП(б) отменить ре­прессии и налоги в отношении тунгусов со сторо­ны охотских властей и ходатайствовало перед цен­тром о присоединении Охотского побережья к Якутской АССР. 17 ноября 1924 г. Президиум ЯЦИК принял «Воззвание к трудовому тунгусскому наро­ду и ко всем обманутым трудящимся-братьям Нельканского района» с призывом к добровольной и мирной ликвидации всех антисоветских отрядов. Одновременно в 1924 г. в обращении к населению Якутский окружной исполнительный комитет пред­ставил повстанцев как грабителей и разбойников, а общество «Саха омук» расценило тунгусский мятеж как авантюру и уголовный бандитизм. Однако Ге­неральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин по­считал «целесообразным мирную ликвидацию вос­стания, применяя военные силы лишь в том случае, если это будет диктоваться необходимостью». Руко­водствуюсь этим распоряжением, в январе 1925 г. была отправлена комиссия в составе представите­лей интеллигенции П.И. Оросина, А.В. Давыдова и П.И. Филиппова для переговоров с повстанцами. Однако повстанцы отнеслись недоверчиво к составу комиссии: «Может ли вчерашний повстанец давать кому-либо твердую амнистию?» [Гоголев, 1961, С. 5, 26; Пестерев, 1993, С. 108; Антонов, 1995а, С. 95; 2014, С. 97-98].

21 апреля 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б) создало комиссию в составе М.К. Аммосова, Н.К. Антипова, Н.П. Брюханова, М.М. Лашевича, Г.Г. Ягоды для разработки мер военно-экономического характера по ликвидации тунгусского восстания. 7 мая По­литбюро ЦК РКП(б) временно подчинил партийно-советские органы Охотского уезда Камчатской гу­бернии комиссии ЦК РКП(б) под руководством К.К. Байкалова; поручило ей провести политиче­ские мероприятия по ликвидации тунгусского вос­стания; ввести в состав управленческих структур Охотского уезда якутов и тунгусов.

Делегация ЯЦИК во главе с Р.Ф. Кулаковским подписала договор о перемирии с начальником штаба повстанцев М.К. Артемьевым. 18 июля 1925 г. отряд П.В. Карамзина так же сдался красным вбли­зи Охотска. Всего прекратили вооруженное сопро­тивление 484 повстанца из отряда М.К. Артемьева и 35 повстанцев Карамзина [Башарин, 1996, С. 268].

25 августа 1925 г. в Нелькане К.К. Байкалов обе­щал практическую реализацию требований тунгус­ского народа и объявил об амнистии мятежников, но добавил, что в дальнейшем вооруженные высту­пления будут ликвидироваться силовым путем. В ответ руководство повстанцев предложило нацио­нальное самоопределение тунгусов закрепить реше­ниями ЦИК СССР, Совета Национальностей Вер­ховного Совета СССР и ВЦИК, что прекратило бы дробление единого тунгусского народа путем вхож­дения Охотского побережья в состав Якутии. Свое разделенное состояние они рассматривали как «продукт монархической политики». Перед комис­сией ЦК РКП(б) К.К. Байкалов зачитал акт Вре­менного тунгусского национального управления о сложении своих полномочий и сдаче оружия пред­ставителю ЯАССР [Якутия. Хроника..., 2004б, С. 76; Антонов, 2014, С. 98-99]. 5 января 1926 г. Политбю­ро ЦК ВКП(б) заслушало доклад К.К. Байкалова о ликвидации тунгусского восстания [Якутия. Хро­ника..., 2004б, С. 79]. И хотя добиться присоедине­ния Охотского побережья к ЯАССР так и не уда­лось, позднее, в 1930 г. был все же образован Охотско-Эвенский национальный округ [Антонов, 2014, С. 99].

5-12 марта 1927 г. состоялся I съезд малых на­родностей Севера с у частием 27 делегатов, которые обсудили вопросы организации органов управле­ния, перехода к оседлому образу жизни, просвеще­ния, здравоохранения, судоустройства и др. Съезд одобрил «Временное положение об управлении ту­земными народностями и племенами северных ок­раин РСФСР», утвержденное ВЦИК и Совнаркомом ЯАССР в октябре 1926 г. Съезд внес 15 изменений и дополнений в документ, стремясь приблизить ор­ганы управления к коренному населению. Впервые состоялось открытое обсуждение практики нацио­нального строительства в районах расселения мало­численных этносов [Петров, 1992, С. 51; История Якутской АССР, 1963, С. 141]. По новому положе­нию, создавались родовые Советы, родовые собра­ния, районные туземные съезды, районные тузем­ные исполкомы. В выборах 1927-1928 гг. участвова­ли 31,9% взрослого населения, которые избрали 41 родовой Совет. ВЦИК и СНК РСФСР предоставили родовым Советам 3 октября 1927 г. судебные функции. Судом первой инстанции стал родовой Совет, второй – туземный исполнительный комитет, третьей – народный суд [Пет­ров, 1992, С. 51-52].

Значительное внимание Комитет Севера уделял культурному строи­тельству среди эвенов, эвенков, чук­чей, долган и юкагиров. Наиболее целесообразной формой социально­культурной работы, соответствовав­шей кочевому характеру северного хозяйства, оказалось создание сети комплексных культурно-просвети­тельных учреждений – культбаз. В состав культбазы входили школа-интернат, больница, ветеринарный, зоотехнический и краеведческий пункты, метеостанция, передвижные социально-культурные учреждения (кочевые школы, медицинский чум, Красный чум, или Красная яранга). В 1928 г. в Якутии была организована первая Усть-Майская культбаза, поз­же появились Томпонская (1933 г.) и Оленёкская (1934 г.) [Энциклопедия Якутии, 2000, С. 232].

В 1920-е годы к национальным меньшинствам Якутии относили и русских, которые в то время, по официальным данным, составляли лишь 10,5% населения республики [Игнатьева, 1994, С. 32]. В 1926 г. число русских в Якутии достигло 27 769 чел., в том числе сельских жителей 19 871 чел., проживавших в Якутском, Олёкминском и Вилюйском округах. В марте 1920 г. краевой земельный съезд предоста­вил якутам право отказывать в аренде своих наде­лов русским. В результате, если до 1917 г. крестья­не, арендуя земли якутских наслегов, доводили посевы до 150 дес., то в 1927 г. их посевы сократи­лись до 10-15 дес. Земельная теснота, высокие арендные платежи, сокращение побочных заработ­ков в виде извоза вели к их разорению. Недоволь­ные выступили с идеей о создании Ленской облас­ти, выходе из состава ЯАССР и вхождении в РСФСР, высказали свои претензии вокруг неспра­ведливого, по их мнению, распределения земель­ных угодий, сокращения русских школ и чрезмер­ной якутизации [Петрова, 1993, С. 15-19].

С целью урегулирования возникавших и потен­циальных конфликтов, содействия экономическому и культурному росту национальных диаспор 1 мар­та 1926 г. при ЯЦИК была создана Комиссия по делам национальных меньшинств в составе двух русских, еврея, татарина и корейца. В 1928 г. поя­вилась Центральная комиссия по делам националь­ных меньшинств при ЯЦИКе. В результате земель­ных переделов в 1927 г. русским крестьянам досталась значительная часть земель из государст­венного фонда и угодий якутских наслегов. В 1928 г. русские хозяйства Якутского округа до­полнительно получили 4442 дес. земли, что снизило накал конфликта. В районах компактного прожива­ния национальных меньшинств открылись 32 сельсовета, 4 поссовета и 1 райисполком. В 1925 г. из 148 школ 1-й ступени в Якутии функционировали 42 русских, 5 смешанных, 2 татарских, 1 еврейская и 1 корейская школы. В г. Якутске действовали та­тарский и еврейский клубы, при которых работали библиотеки и кружки ликвидации неграмотности [Там же, С. 19-20].

Еще в 1920 г. 150 корейцев, проживавших в Якут­ске, по инициативе члена РКП(б) Ким Ю Мея, ходатайствовали перед якутскими властями о созда­нии Корейского общества. В 1925 г. в Алданском округе проживало уже около 3 тыс. корейцев и 1 тыс. китайцев, а в 1928 г. они составляли 60% старателей и рабочих золотых приисков, которых использовали на самых тяжелых участках (лесозаготовках), а их рабочий день достигал 12-13 часов в сутки. С нача­ла 1920-х годов при комячейках на приисках и г. Якутске и Олёкминске были созданы корейские и китайские секции, главной задачей которых явля­лось вовлечение нацменьшинств в советскую работу. В 1925 г. был сформирован единый Якутский област­ной исполнительный комитет союза корейцев (Якоблик) и его местные организации. При Якоблике существовал потребительский кооператив, зада­чей которого было снабжение членов союза продук­тами и промышленными товарами, кооперирование производства и реализация товаров. С 1920 г. корей­цы Якутии успешно выращивали табак, мак, карто­фель, капусту, лук и др. В функции союза входила и культурно-просветительная работа среди корейцев. В 1928 г. на прииске Незаметный открылась трех­групповая корейская школа с 28 учащимися [Петро­ва, 1993, С. 15-17; Захарова, 2012, С. 163-164].

Активная работа велась и среди других национальных меньшинств Якутии. Наиболее крупными диаспорами в тот период были еврейская, татар­ская и польская. Евреи представляли собой по­томков ссыльных, обрусевших и утративших свою национальную идентичность. Основными их заня­тиями являлись ремесла и мелкая торговля [Пет­рова, 1993, С. 15-17]. В 1920-е годы в Якутске функционировала национальная школа, в которой изучали идиш, историю еврейского народа, иуда­изм; имелись еврейский клуб и синагога [Василь­ева, 2012, С. 87].

Татары также были потомками ссыльных и рас­селялись следующим образом: в Якутске – 500 чел., Олёкминске – 450 чел., Усть-Майске – 50 чел. и т.д. Глав­ными занятиями татар были земледелие и ското­водство. В Якутске имелась татарская артель черно­рабочих: грузчиков и ломовых извозчиков. Еще с дореволюционных времен работали две татарские школы: в Якутске и Олёкминске.

В 1926 г. в Якутской АССР проживало 160 поля­ков, среди которых преобладали рабочие и ремес­ленники, однако были и крупные руководители, такие как первый нарком финансов ЯАССР В.В. Бируля-Бялыницкий, управляющий почтой и телеграфом А.А. Пекарский, один из организаторов комсомола А.Е. Кугаевский [Боякова, 2012, с. 54].

Таким образом, в Якутской АССР в 1920-е годы удалось создать условия для реализации возможно­стей равноправного развития всех народов, прожи­вавших в республике. Однако по мере утверждения партийно-государственной системы управления и свертывания новой экономической политики, все чаще стали усиливаться контроль и диктат цен­тральной власти, углублялись деформации общест­венно-политического развития СССР. Окончательно сформировалось унитарное государство, в котором автономные республики служили лишь декоратив­ным фоном для придания РСФСР символического статуса федерации. В этой ситуации в среде якут­ской беспартийной интеллигенции возникло дви­жение конфедералистов.

Оппозиционеры И.Г. Кириллов, В.М. Слепцов, П.Г. Оморусов, С.Н. Данилов и Г.В. Афанасьев во главе с юристом и служащим Наркомата финансов ЯАССР П.В. Ксенофонтовым составили программу «Младо-якутской национальной советской социали­стической партии середняцко-бедняцкого кресть­янства (конфедералистов)». П.В. Ксенофонтов с единомышленниками признавали «авангардную роль пролетарской компартии», но при существовании национальной советской социалистической кресть­янской партии П.В. Ксенофонтов ратовал за повышение статуса Якутии до уровня союзной респуб­лики, апеллируя к Конституции РСФСР 1918 г. и Декларации прав народов России, где утверждалось о самостоятельном решении трудящимися каждой нации на съездах Советов вопроса о вхождении в состав Советской России, и о праве свободного самоопределения народов вплоть до отделения от РСФСР [НА РС (Я), Ф. П-3. Оп. 3. Д. 269. Л. 16; Речь П.В. Ксенофонтова, 1991, С. 19; Антонов, 1999, С. 33-­34; 2003, С. 187-188].

Конфедералисты опасались раздачи иностранных концессий на территории ЯАССР из-за угрозы по­явления анклавов, куда доступ коренным жителям был бы воспрещен, как в Китае. Усиленный приток в республику более культурного «иноплеменного» населения мог, по их мнению, способствовать ис­чезновению якутов, как этноса, и этим обстоятель­ством прежде всего обосновывалась необходимость заключения договора о предоставления Якутии ста­туса союзной республики. П.В. Ксенофонтов пред­лагал провести постепенную индустриализацию за счет внутренних резервов, без привлечения ино­странных концессий. В программу партии был введен пункт о закреплении за ЯАССР права само­стоятельного распоряжения своими землями, недра­ми, водами, лесами. Конфедералисты обвиняли Компартию в подавлении общественной и полити­ческой самодеятельности интеллигенции, когда даже депутат Всеякутского съезда Советов не имел права без санкции сверху собрать граждан. Поэтому в программу были включены пункты о гарантиях прав личности, свободы слова, собраний, печати. Провозглашалось так же обособление законодатель­ной, исполнительной и судебной ветвей власти с регламентацией деятельности СНК ЯАССР Всеякутским съездом Советов, что представлялось конфедералистами творческим развитием идеи о переходе от отделения государства от церкви к отделению государства от партии. Все народы Якутии должны были иметь равные политические права [Программа младо-якутской..., 1991, С. 30; Антонов, 1995а, С. 104; 2003, С. 189-191].

П.В. Ксенофонтов со своей партией выступали противниками унитарного государства по принци­пу «автономизации», но при этом считали несо­стоятельной идею о полном отделении Якутии от СССР, поскольку республика зависела от общесо­юзной экономики и снабжения. Местная партийная организация ВКП(б) запретила публикацию в печа­ти программы конфедералистов. Оппозиционеры пытались мирным путем внести изменения в Кон­ституцию ЯАССР, но кандидатуры представителей западно-кангаласской интеллигенции на окружные съезды не были избраны, а властные органы зачи­щены от «социально чуждого элемента». Поэтому единственным путем диалога с властью, как реши­ли конфедералисты, остались подготовка и прове­дение вооруженной демонстрации с целью обратить внимание центра на национальные проблемы рес­публики [Антонов, 1999, С. 35; 2003, С. 192].

Хотя 22 августа 1927 г. закрытое заседание бюро Якутского обкома ВКП(б) признало лишение свобо­ды «контрреволюционной группы П.В. Ксенофонтова и Артемьева» преждевременным, 10 сентября, по инициативе ОГПУ, начались массовые аресты подоз­реваемых в антисоветском заговоре, включая пред­ставителей национальной интеллигенции. 20 сентяб­ря Якутский обком ВКП(б) приостановил задержания известных деятелей республики, а 27 октября И.Н. Барахов сообщил М.К. Аммосову, что большин­ство интеллигенции не состояло в заговоре, и этим «политическая линия обкома в отношении нацио­нальной интеллигенции оправдалась самой жизнью». Этот тезис вошел в проект резолюции пленума Якутского окружного комитета ВКП(б). 18 ноября 1927 г. культурно-просветительное общество «Саха омук» с участием 400 чел. осудило идеологическую платформу и вооруженную форму выступления мя­тежников [Антонов, 2002а, С. 22; 2003, С. 186, 192-193; Якутия. Хроника..., 2004б, С. 100].

28 сентября 1927 г. скрывшиеся от чекистов чле­ны организации провели учредительное собрание, где утвердили программу и устав партии. На соб­рании было решено в целях агитации провести «вооруженную демонстрацию» – поход по Якутии с призывом добиваться принятия их проекта изме­нений в Конституцию ЯАССР. Конфедералистам удалось собрать около 200 своих сторонников и провести в октябре – ноябре демонстрации протес­та в нескольких улусах Центральной Якутии, уклоняясь от вооруженных столкновений с отрядами ОГПУ под командованием И.Я. Строда. 24 ноября Политбюро ЦК ВКП(б) в своей телеграмме потре­бовало депортировать из Якутии всех руководите­лей и «активных участников бандитизма». 4 декаб­ря 1927 г. в Мытатцах Западно-Кангаласского улуса состоялся объединенный пленум конфедералистов, где избрали генсеком П.В. Ксенофонтова и членов ЦК Младоякутской Советской Социалистической партии конфедералистов [Иванова, 1998, С. 30; Ан­тонов, 2002а, С. 22].

19 декабря 1927 г. закрытое заседание бюро Якут­ского обкома ВКП(б) одобрило написание К.К. Бай­каловым личного письма П.В. Ксенофонтову, где с целью предотвращения новой Гражданской войны и ликвидации повстанчества мирным путем лидеру конфедералистов предлагалось приехать в Якутск под гарантию неприкосновенности и не привлече­ния к уголовной ответственности. Однако по приез­де в Якутск П.В. Ксенофонтов был схвачен и поме­щен в тюрьму ОГПУ. 17 января 1928 г. он написал письмо своим сторонникам с призывом прекратить сопротивление, искренне поверив сам в возможность переговоров с властями и амнистии по отношению к повстанцам. Между тем 26 января 1928 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о том, что пра­вительству ЯАССР рекомендуется никакие перегово­ры с представителями «бандитов» не проводить, а делегировать это органам ОГПУ; отозвать К.К. Байка­лова в распоряжение ЦК ВКП(б); а также отстра­нить И.Я. Строда от командования войсками за на­рушение оперативных приказов ОГПУ. 27 января отряд С.М. Михайлова, получив письмо от П.В. Ксе­нофонтова, сдался красным в Амгинском улусе. От­ряды И.Г. Кириллова и М.К. Артемьева сложили оружие в Усть-Аиме 6 февраля 1928 г. Руководитель и идеолог движения П.В. Ксенофонтов был признан виновным в организации контрреволюционного за­говора и намерении свергнуть советскую власть в Якутии и через присоединение Охотского побережья в союзе с Японией создать буржуазно-демократиче­ское государство. В дальнейшем подобные обвине­ния станут традиционными при фабрикации дел против якутских интеллигентов. В результате вне­судебных приговоров в марте 1928 г. 54 участника восстания были расстреляны, еще 30 чел. получи­ли различные сроки заключения [Иванова, 1998, С. 31-33; Якутия. Хроника..., 2004б, С. 103].

Дело конфедералистов послужило поводом для развязывания репрессий против беспартийной ин­теллигенции и учащейся молодежи. Обвиняемые получили различные сроки заключения, было вы­слано почти 150 чел.; многие были отправлены в Соловецкий лагерь особого назначения, из них выжили единицы, бежавшие из лагеря в соседнюю Финляндию. Прибывшая в Якутию комиссия ЦК ВКП(б) и ВЦИК во главе с Я.В. Полуяном оценила события 1927-1928 гг. с крайне негативных, одно­сторонних позиций. Выводы комиссии послужили основанием для принятия ЦК ВКП(б) постановле­ния «О положении в Якутской организации» от 9 августа 1928 г., которое стало политико-идеологи­ческой основой для дальнейших репрессий против национальной интеллигенции республики. 29 мая 1928 г. бюро Якутского обкома ВКП(б) приняло постановление о ликвидации культурно-просветительного общества «Саха омук». 5 ноября 1928 г. Президиум ЯЦИК вынес решение о проведении чистки госаппарата по всей республике «от соци­ально чуждых» лиц. Прежние партийно-советские лидеры Якутии: И.Н. Барахов, М.К. Аммосов, С.В. Васильев – наиболее известные и авторитет­ные в народе руководители – были отозваны из республики в распоряжение ЦК ВКП(б) в Москву [Якутия. Хроника..., 20046, С. 106, 109, 111; 2007, С. 375].

Таким образом, в 1920-е годы в Якутии, как и в других автономных республиках, развернулось ак­тивное национально-государственное строительство. Государственность Якутии выступала в форме со­ветской автономной республики, в рамках которой в Конституции ЯАССР были закреплены право на­рода на самоопределение, легитимность государства, узаконены органы государственной власти, собст­венное гражданство, внешние границы. На Всеякутских съездах Советов, официально объявлен­ных высшими органами государственной власти, принимались решения по актуальным общественно­политическим, экономическим, социальным и куль­турным вопросам, но к концу 1920-х гг. роль этих съездов снизилась ввиду того, что решение крупных проблем республики было передано пар­тийным пленумам и партийным конференциям. В ходе районирования Якутской АССР произошел переход от дореволюционной, четырехступенной, к трехступенной системе управления, усовершенствовавшей, упростившей и приблизив­шей административное управление республики к населению. В результате полемики с руководством Дальнего Востока, благодаря твердой позиции, пар­тийно-советским лидерам республики с помощью национальной интеллигенции удалось отстоять тер­риториальную целостность края от угрозы расчле­нения. Конституции ЯАССР 1925 г. и 1926 г. сыграли огромную роль в формировании национальной идентичности, национально-культурном и экономи­ческом возрождении народов республики. Тем не менее, они не обеспечили Якутской АССР юридиче­ской защиты от произвола и бесконтрольного управления со стороны центра посредством инст­рукций и циркуляров, а впоследствии и прямых репрессий.

Период 1920-х годов отмечен становлением идентично­сти, просвещения и культуры малочисленных наро­дов Севера и национальных меньшинств, что стало причиной отсутствия межэтнических конфликтов в республике. Оппозиционная часть интеллигенции разработала программу развития тунгусской госу­дарственности, отчасти реализованной на практике после мирной ликвидации «тунгусского мятежа» 1924-1925 гг. Восстание конфедералистов стало уто­пичной попыткой противостояния процессам им­перского строительства, а развернувшиеся после его подавления репрессии 1928-1930 гг. по масшта­бам не уступали «большому террору» 1930-х годов. Якутизация и коренизация сферы государственного управления и народного просвещения имели ог­ромное значение в формировании новых наций и народностей, развитии национальной государствен­ности и самоуправления. В целом национально-го­сударственное строительство в Якутской АССР было инициировано и реализовывалось РКП(б) и национальной интеллигенцией при широкой под­держке народов республики и стало одним из важ­нейших социокультурных модернизационных инст­рументов.

_____________________________

Автор статьи: Антонов Егор Петрович, к.и.н., ведущий научный сотрудник отдела истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.