Октябрьская революция и Якутия.

Расстановка политических сил накануне Ок­тябрьского вооруженного переворота свидетельство­вала об отсутствии политических, экономических и социальных предпосылок для победы советской власти в Якутии. В материальном плане – соци­ально-экономическая отсталость Ленского края обусловила патриархально-родовой менталитет на­родов, минимизировала социальное расслоение на­селения, ослабила остроту классовых взаимоотно­шений внутри якутского общества. В политическом плане – социокультурная отсталость народов Севе­ра сдерживала политизацию общественного созна­ния и развития в целом, что обусловило индиффе­рентный настрой подавляющего большинства населения и исключало радикальный способ реше­ния назревших вопросов в обществе. На этом фоне укрепили свои позиции либеральные и социали­стические партии в лице эсеров, якутских федера­листов и правых меньшевиков.

25 октября (7 ноября) 1917 г. большевики осуще­ствили вооруженный захват власти, свергнув Вре­менное правительство. С этого времени начался новый этап, который вошел в историю советского периода под названием Великая Октябрьская со­циалистическая революция. Октябрьская револю­ция коренным образом отличалась от Февральской, глубиной и масштабом поставленных задач – сверг­нуть Временное правительство, захватить полити­ческую власть и установить диктатуру пролетариа­та, разжечь мировую революцию в цивилизованных странах мира, экспроприировать средства произ­водства, объявить Советскую Республику единст­венно приемлемой победившей формой власти. Весь XX в. проходил под влиянием победы Октябрьской революции. Ленин и большевистское руководство учитывали негативный опыт Временного прави­тельства, которое оказалось в подвешенном состоя­нии ввиду своей нерешительности в созыве Учре­дительного собрания. Либеральной модели парла­мента большевики противопоставили «советский тип демократии», оказавшийся более понятным для большинства населения, жаждавшего мира, земли, труда, прав и свобод.

II съезд Советов рабочих и солдатских депутатов провозгласил переход власти к Советам в центре и на местах, избрал высшие органы власти Всерос­сийский центральный комитет (ВЦИК) и Совет на­родных комиссаров (СНК). Левые эсеры, поддер­жавшие захват власти, заняли 1/3 состава ВЦИКа, а Совнарком полностью укомплектовался из числа большевиков [Семенникова, 2005, С. 436]. Всеобщее одобрение вызвало утверждение II съездом Советов декретов о мире и о земле. Эти и последующие решения новой власти, особенно «Декларация прав народов России», декрет о рабочем контроле и дру­гие, вселяли уверенность в успехе народного дви­жения, расширяли его географию, обеспечивали «триумфальное шествие» советской власти.

Борьба за влияние на народные массы разверну­лась вокруг выборов в Учредительное собрание, поддержанное до Октября и большевиками. Подав­ляющее большинство демократических сил связы­вало с ним легитимизацию власти, выбор новой формы государственного строя, его дальнейшую де­мократизацию законодательным путем, проведение реформ социально-экономической и политической системы. Однако Временное правительство допус­тило удивительную медлительность с подготовкой выборов в Учредительное собрание. Только 13 мар­та 1917 г. оно приняло решение о создании Особого совещания по подготовке закона о выборах в Учре­дительное собрание, которое начало свою работу 25 мая и закончило в начале сентября 1917 г. [Там же, С. 445]. 14 июня Временное правительство впер­вые обнародовало сроки выборов в Учредительное собрание на 17 сентября, созыв его на 30 сентября 1917 г. [Вестник ИКОБ, 1917, 17 авг.]. В октябре были опубликованы списки кандидатов в Учредительное собрание от политических партий, что выявило ре­альную расстановку политических сил.

В Якутске выдвижение кандидатур происходило также по партийному принципу [Алексеев, 1998а, С. 89-94]. Первоначально от социал-демократиче­ской организации был выдвинут Г.И. Петровский. Однако после июльских событий 1917 г. в Петрограде, по настоянию меньшевиков, его кандидатуру сняли и заменили М.Т. Поповым, меньшевиком, уроженцем Хочинского улуса Вилюйского округа, имевшим опыт политической борьбы в центре Рос­сии и в городах Сибири. Выдвиженцем кадетской партии «Народная свобода» стал Д.А. Кочнев – уроженец Нюрбинской волости Вилюйского округа, депутат II Государственной думы [Социалист, 1917, 11 нояб.]. Организация социалистов-революционе­ров выставила кандидатуру В.С. Панкратова, про­фессионального революционера, отсидевшего 13 лет в Шлиссельбургской крепости [Там же, 12 июля].

«Якутский трудовой союз федералистов» выдвинул своим кандидатом видного общественного деятеля и будущего ученого Г.В. Ксенофонтова [НА РС (Я), Ф. Р-35. Оп. 1. Д. 2. Л. 23].

На съезде якутских депутатов 13 сентября 1917 г. Г.В. Ксенофонтов произнес продолжительную речь, в которой давалась оценка Февральской революции в судьбе российского народа, подчеркивалось ог­ромное значение Учредительного собрания в пред­стоящих преобразованиях в России, участие в них малочисленного якутского народа на равных правах [Якутский голос, 1917, 7 нояб.]. ЦК Якутского тру­дового союза федералистов выступил с обращени­ем: «Якутский союз» не ставит своею целью узко­национальное обособление, напротив, в культурном воссоединении с великим братским русским наро­дом, в усвоении провозглашенных им принципов демократизма – равенства, свободы и братства – видит единственный путь к возрождению своей на­ции» [НА РС (Я), Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 72. Л. 3].

Расстановка политических сил в якутском обще­стве в октябре и ноябре 1917 г. была такова, что реальная сила и власть находились под полным контролем сторонников Временного правительства, а Советы рабочих депутатов – в руках меньшеви­ков, осудивших вооруженный Октябрьский перево­рот. Так, Якутская область, где в течение более двух лет, кроме периода с 1 июля по 15 августа 1918 г. (35 дней), в течение которого хотя и удерживалась советская власть, жила по законам свергнутого Временного правительства, надеясь на скорое паде­ние большевистского режима в России.

Областной комиссар, эсер В.Н. Соловьев, сменив­ший на этом посту выехавшего в центр Г.И. Пет­ровского, политические партии (за исключением большевиков и левых эсеров) и местная обществен­ность открыто выступили против диктатуры РКП(б) и твердо заявили о своей решимости бороться за завоевания Февральской революции и созыв Учредительного собрания. Они глубоко верили, что ус­тановленная Октябрьским восстанием власть долго не продержится и будет неминуемо свергнута сила­ми объединенной демократии. Однако Петроград потребовал от областного комиссара В.Н. Соловьева передать свои полномочия большевику К.Е. Андрее­вичу, а якутскому казначейству запретил выдавать ему кредит. В результате местное казначейство, подчинявшееся казначейству в Иркутске, где уже установилась советская власть, прекратило фи­нансирование местной власти, в результате чего возник острый финансовый кризис. Так, область оказалась изолированной, суверенной и самоуправ­ляющейся территорией. Местный Совет рабочих депутатов во главе с меньшевиками отказался взять власть в свои руки, а правительство В.И. Ленина не могло оказать помощь левым радикалам.

Выборы в Учредительное собрание в области со­стоялись в течение трех дней (12-14 ноября), и пер­вые итоги были опубликованы в газете кадетов «На­родная свобода» от 20 ноября 1917 г. По этим данным, голоса распределились следующим образом: за М.Т. Попова (меньшевика) – 7,2%; Д.А. Кочнева (кадета) – 17,9%; В.С. Панкратова (эсера) – 32,2%; Г.В. Ксенофонтова (федералиста) – 42,7%. По боль­шинству голосов депутатами Учредительного собра­ния стали Г.В. Ксенофонтов и В.С. Панкратов.

5 февраля 1918 г. на очередном заседании I Чрез­вычайного областного земского собрания В.В. Ни­кифоров предложил путем набора представителей из разных учреждений и организаций организовать коллективную власть в области. Эсеры считали, что коллективную власть могли бы олицетворять губернское земство, городское самоуправление, Со­веты рабочих, солдатских, крестьянских депутатов, Союз якутов-рабочих, национальный комитет и Союз федералистов. Эта идея нашла поддержку Областного земского собрания, принявшего соот­ветствующую резолюцию [НА РС (Я), Ф. Р-24. Оп. 6. Д. 3. Л. 14, 15].

Возникшая напряженная обстановка способство­вала мобилизации либерально-демократических сил и формированию нового органа власти – Област­ного совета [Петров, 1957, С. 87-125], который от­крыто заявил о своей готовности защищать завое­вания Февральской революции. Упреки в адрес Областного совета как самозванного органа не обоснованны, поскольку он возник в результате реализации резолюции I Чрезвычайного областно­го земского собрания о необходимости создания коллективного органа власти. Заметим, что и Советы рабочих депутатов всех трех созывов форми­ровались не на основе свободного, прямого воле­изъявления населения, а на основе квотированного делегирования представителей от профсоюзных и других общественных организаций. Администра­ция Якутской области и Якутское земство, чувст­вуя поддержку в регионе, решили не подчиняться советской власти. Областной совет был учрежден как временный орган областного управления до созыва Всероссийского или Сибирского учреди­тельного собрания. Члены Областного совета были уверены, что даже разогнанное большевиками Уч­редительное собрание возродится и установит ос­новы российской государственности, в том числе и в Якутской области [Борьба за установление..., 1957, С. 94, 215].

В состав Областного совета путем делегирования вошли: от Якутского областного земства – В.В. По­пов, П.А. Бондалетов и П.В. Осипов; от Якутского национального комитета и Союза федералистов – И. Корнилов и А.Д. Широких; от Якутской город­ской управы – П. Филиппов и член Якутского на­ционального комитета Р.И. Оросин; от Совета солдатских депутатов – А. Киренский и Г. Климен­тов; от Совета казачьих депутатов – В. Чепалов и С. Корякин; от Союза рабочих якутов – Н. Афа­насьев; от Еврейской общины – И. Славин. Позднее, двух своих членов направил Совет крестьян­ских депутатов. 10 февраля Областной совет избрал свой Исполнительный комитет в составе председа­теля В.В. Попова, его заместителя и членов – ка­питана П.А. Бондалетова и И. Корнилова. Впослед­ствии членами исполкома дополнительно избрали С. Корякина, Н. Афанасьева, Р. Оросина и П. Филиппова [Макаров, 1980, С. 105]. Областной совет состоял из 15 чел. Совету рабочих депутатов кво­тировали два места, но он отказался делегировать туда своих представителей. Впоследствии, когда на­чалось забастовочное движение, одним из главных доводов бунтовщиков стали нелепые обвинения в отсутствии представителя рабочих организаций в Областном совете. Если учесть, что от якутского «Национального комитета» и Союза федералистов (имевшего более 1000 членов) в состав Об­ластного совета вошли только двое, то трех пред­ставителей от рабочих организаций было более чем достаточно.

В период «триумфального шествия» советской власти активизировалась работа якутских социал-демократов. Меньшевики осудили узурпацию власти большевиками и категорически выступали против подобного сценария в Якутской области, считая, что Областной совет уйдет с исторической сцены ввиду отсутствия финансовых средств. Для решения финансового вопроса Областной совет был вынужден принять срочные меры: уволить казначея А.А. Кротова и бухгалтера В.М. Соловьева, отказав­шихся исполнять распоряжения Областного совета и подчинявшихся приказам большевистского Иркутска [Борьба за установление..., 1957, С. 84, 88-89].

Эта законная мера Областного совета вызвала необоснованное возмущение в обществе. С требова­нием о восстановлении на работу уволенных работ­ников выступили служащие Якутского казначейст­ва (25 февр.)^[1], их поддержал и различные профес­сиональные союзы: почтово-телеграфных служащих (26 февр.), металлистов (26 февр.), работников печатного дела (27 февр.), извозчиков Якутии (27 февр.), грузчиков (28 февр.) и др. Все они объ­явили по этому поводу забастовку, которая стала самой крупной в Якутии в досоветское время, и была поддержана не только рабочими коллектива­ми Якутска, но и почтовыми служащими с. Чекурское, Вилюйской, Витимской контор, трудящимися с. Покровское и другими. В результате Областной совет 5 марта пошел на поводу бунтовщиков и восстано­вил их на прежних должностях. В связи с этим служащие казначейства 7 марта прекратили забас­товку, 20 марта 1918 г. прекратилась забастовка и в других организациях [Там же, с. 104-105, 108, 136]. По постановлению Областного совета, Якутское областное казначейство перестало подчиняться ис­полнительному органу Иркутской казенной палаты [Якутское обозрение, 1918, 15 марта]^[2].

Областной совет активно работал, и с 16 февраля по 8 июня 1918 г. заседал 55 раз [НА РС (Я), Ф. Р-390. Оп. 1. Д. 7. Л. 1-72]. По неизвестной причи­не им было принято 15 марта 1918 г. Постановление об увольнении с военной службы солдат местной команды [Там же, Д. 5. Л. 3], в результате которого город и область остались без охраны и защиты. Поэтому вскоре была организована народная мили­ция численностью в 200 чел. Решение Областного совета от 16 февраля 1918 г. о разрешении свобод­ной продажи игральных карт с целью пополнения местного бюджета [Там же, Д. 7. Л. 2] подверглось нападкам как «подрыв моральных устоев» общества со стороны левых радикалов.

21 марта 1918 г. прошли выборы в Совет рабочих депутатов, организованные путем делегирования от профсоюзных и партийных организаций своих представителей в его состав. Как видим, не состо­явшие в профсоюзах рабочие не участвовали в формировании Совета рабочих депутатов (СРД). В результате выборов 3-й созыв СРД заметно поле­вел, но руководство Совета осталось в руках мень­шевиков. Председателем исполкома Совета избрали меньшевика Н.С. Ершова, его заместителями Н.Е. Олейникова и левого эсера Л.Н. Аммосова, большевики М.К. Аммосов и Н.Г. Бубякин стали секретарями [Макаров, 1980, С. 118-123]. Большеви­ки не выставили даже альтернативной кандидатуры на должность председателя Совета. И.Н. Барахов впоследствии писал: «Кандидатов, более или менее отвечающих требованиям, предъявляемым к пред­седателю, не было» [Борьба за установление..., 1957, С. 137]. В результате позиция Совета рабочих депу­татов по отношению к власти не изменилась.

Вместе с тем в Якутске, с одной стороны, Област­ной совет объявил себя высшей властью в области, а с другой, Совет рабочих депутатов был наделен властными полномочиями советской Центросибирью. Формально сложились два субъекта власти на одной территории, и такая ситуация не могла продолжаться долго. Областной совет взял инициа­тиву в свои руки и созвал 28 марта 1918 г. экстрен­ное заседание для обсуждения сложившейся обста­новки. Совет заслушал внеочередное заявление члена Областного совета С.А. Корякина об отказе заведующего Якутской почтово-телеграфной конто­ры Ежова в выдаче посылок Якутскому областному продовольственному комитету [Там же, С. 141]. В результате было вынесено постановление Областного совета, где Якутский совет рабочих депутатов обви­нялся во вмешательстве в управленческие дела Об­ластного совета, в превышении своих полномочий, частичном захвате имущества частных лиц и учре­ждений. Рекомендовалось арестовать и заключить в тюрьму 30 чел., в том числе: Н.С. Ершова, А.Л. Гро­мова, Л.Н. Аммосова, М.К. Аммосова, Г.Т. Кавуцкого и др. [Там же, С. 141-142]. Городской милиции в целях обеспечения безопасности работы электро­станции, типографии и других объектов предписы­валось выставить вооруженные посты.

Реальная сила и поддержка общественности оказались на стороне Областного совета. 29 марта все перечисленные в постановлении члены СРД, за ис­ключением Н.С. Ершова, Я. Бука, И.А. Веснина, ус­певших скрыться, были арестованы. На электростанции и в областной типографии появились посты милиции. Запрещались собрания, митинги и другие массовые мероприятия без санкции власт­ных структур, за нарушение предусматривались административные меры, вплоть до ареста сроком до 3 месяцев или на­ложением штрафа в размере до 3000 руб. Весть об аресте членов Со­вета рабочих депутатов поступила в Иркутск 29 марта. Центросибирь по­требовал по телеграфу немедленно освободить всех арестованных, при­грозив в противном случае задержкой отправки товаров в Якутск и прекра­щением почтово-телеграфной связи с центром. Кроме того, было заплани­ровано направление отряда красноар­мейцев с широкими полномочиями военно-полевого суда. Местное руко­водство СРД искало компромисс с Областным советом, что отразилось в речи председателя исполкома Н.С. Ер­шова 2 апреля 1918 г. Он заявил, что «...ему незачем брать в свои руки власть захватным путем, путем силы, и потому он постановил быть лишь представителем центральной власти и взять в свое распоряжение средства и ценности, идущие в область из центра» и ожи­дать, когда Областной совет без финансовой и продовольственной поддержки центра «естественным образом, бескровным путем окажется в руках Со­вета рабочих депутатов». Такого же мнения придер­живался большевик М.К. Аммосов, считавший, что «.фактически все средства и т.д. идут на имя Сов­депа. Областной совет умрет скоро своей естест­венной смертью» [Борьба за установление..., 1957, С. 141, 144, 152]. Однако расчет не оправдался, и большинство членов Совета рабочих депутатов было арестовано, и вся власть оказалась в руках Област­ного совета.

В начале мая 1918 г. Центросибирь назначила студента Томского учительского института, больше­вика П.А. Слепцова (Ойунского) своим уполномо­ченным и инструктором по установлению совет­ской власти в Якутии путем мирных переговоров. Центросибирь телеграфно сообщила в Якутск о вы­езде его комиссии из Иркутска. Переговоры с представителями Областного совета В.В. Никифоровым, В.В. Поповым и Р.И. Оросиным, проведенные в на­чале июня по прямому проводу из Витима, затем продолженные из г. Олёкминска, провалились. Чле­ны комиссии Центросибири были задержаны и вы­сланы на пароходе обратно в Витим. Для борьбы с красным отрядом Областной совет создал 8 июня Комитет обороны в составе начальников боевых отрядов и дружин во главе с капитаном П.А. Бондалетовым.

Между тем красноармейский отряд А.С. Рыдзинского, выехавший 28 мая 1918 г. из Иркутска вскоре после отправки комиссии Центросибири, соединил­ся 28 мая 1918 г. около Витима с отрядом бодай­бинских рабочих под командованием А.Б. Стояно­вича и взял курс на Якутск на пароходах «Якут» и «А. Кушнарев». Хорошо вооруженный отряд А.С. Рыдзинского, насчитывавший 400 чел.: роты польских бойцов-интернационалистов, сибирских партизан и рабочих Бодайбинских золотых приис­ков, 26 июня занял без боя Олёкминск. 30 июня отряд А.С. Рыдзинского высадился около с. Табага в 34 км от Якутска и начал наступление на город с трех сторон – запада, севера и юга. Не имевшие боевой подготовки и слабовооруженные силы Бондалетова отступили вместе с членами Областного совета по Вилюйскому тракту, не оказав серьезного сопротивления красным. Более ожесточенными были перестрелки у Преображенской церкви и жен­ской гимназии, которую защищали дружины доб­ровольцев из числа учащейся молодежи [История Якутии, 2001, С. 5-7].

К утру 1 июля 1918 г. в Якутске установилась советская власть. Потери со стороны красных со­ставили 18 чел. убитых и несколько раненых, а их противников – 70 погибших [Там же, С. 7], вклю­чая расстрелянных у стен женской гимназии по­павших в плен дружинников [Народ саха..., 2003, С. 212].

2 июля 1918 г. Якутский Совет рабочих депута­тов, к которому перешла власть в области, объявил военное положение во всей Якутии. Одним из пер­вых мероприятий новой власти стало введение во­енной контрибуции с имущей части жителей Якут­ска и пригородных селений для содержания отряда Красной армии. Всего в Якутске контрибуция была наложена на 72 чел., в ближайших населенных пунктах – на 25 чел. Она была собрана лишь час­тично. Совет рабочих депутатов ввел также про­грессивно-подоходный налог с домовладельцев в г. Якутске на 7 тыс. руб.

Для укрепления новой власти в июле 1918 г. Якут­ский Совет рабочих депутатов пополнился предста­вителями красноармейцев и крестьян и был пере­именован в Совет рабочих, крестьянских, красноар­мейских депутатов. 9 июля уполномоченный Центросибири П.А. Ойунский обратился ко всем трудящимся Якутской области с призывом активно участвовать в организации советской власти на мес­тах. В г. Олёкминске новая власть установилась еще 26 июня 1918 г. – в день прибытия туда отряда А.С. Рыдзинского. 7 июля на собрании граждан г. Вилюйска, на котором с сообщением о переходе власти в руки Советов выступил вновь назначен­ный комиссар Вилюйского округа С.М. Аржаков, было принято решение в поддержку советской вла­сти. Из Якутска так же был направлен ему на по­мощь вооруженный отряд. В конце июля новую власть признали на территории всего округа. Вилюйский совет арестовал руководителей прежней власти, обложил налогом зажиточные слои населе­ния, взял на учет купеческие продовольственные склады, приступил к передаче земли крестьянским обществам. Вслед за г. Якутском власть перешла к Советам в улусах Якутского округа. На север Яку­тии на пароходе «Лена» выехал вооруженный отряд во главе с П.П. Кочневым, который в середине июля без сопротивления занял Булун. Были органи­зованы Советы в Булуне, Жиганске, Кюсюре, арес­тованы сотрудники местной милиции, конфискова­ны у торговцев склады с продовольственными това­рами и пушниной [История Якутии, 2001, С. 7-8].

Таким образом, в течение июля 1918 г. советская власть установилась на значительной территории Якутской области, на севере же в пределах обшир­ных Колымского и Верхоянского округов (за ис­ключением низовьев р. Лены), а также Оймяконско­го района продолжали действовать органы управления свергнутого большевиками Областного совета. В Якутии начиналась жесткая конфронта­ция противоборствующих сторон, приведшая к бра­тоубийственной Гражданской войне, уже охватив­шей к тому времени почти все регионы России.

^[1] По новому стилю.

^[2] Поскольку Областной Совет отказался признавать Советское правительство и его декреты, официально на новое летоисчисление в Якутии перешли только после окончательного установления советской власти.

_____________________________

Авторы статьи: Федоров Василий Игнатьевич, д.и.н., ведущий научный сотрудник отдела истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН;

Боякова Сардана Ильинична, д.и.н., главный научный сотрудник, и.о. зав. отделом истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.