Состояние и проблемы социальной инфраструктуры. Демографические процессы.

Период 1965-1991 гг. в области развития социаль­ной сферы Якутии был довольно сложным и про­тиворечивым. И хотя государственная политика в социальной сфере была направлена на повышение жизненного уровня, нарастающие негативные явле­ния в экономике непосредственно отражались на общественных процессах. Сохранялся и утвердив­шийся еще в 1920–1930-е годы так называемый остаточный принцип решения проблем социальной сферы. И все же, несмотря на это, материальное положение основной части населения республики по сравнению с предыдущим периодом заметно улучшилось.

Позитивные сдвиги были связаны прежде всего с упорядочением системы оплаты труда и повышени­ем заработной платы. С введением в 1967 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР и постанов­лением Совета Министров СССР на территории всей Якутии северных районных коэффициентов и надбавок к основному окладу, а также в связи с повышением минимальной заработной платы в на­чале 1968 г. до 60, а в 1973 г. до 70 руб. в месяц среднемесячная заработная плата якутян в 1985 г. составила 374 руб. против 176 руб. в 1965 г., т.е. уве­личилась в 2,1 раза (по СССР 190 и 96,5 руб. соот­ветственно) [Аргунов, 1988б, С. 183].

Вместе с тем, как видно из табл. 26, она сущест­венно различалась в зависимости от отрасли на­родного хозяйства. К наиболее высокооплачивае­мым категориям населения по-прежнему относились работники промышленности, транспорта, строи­тельства, науки и аппарата управления.

К низкооплачиваемым категориям относились, как и ранее, работники непроизводственной сфе­ры: образования, культуры, искусства, здраво­охранения. Среднемесячная заработная плата в сельскохозяйственном производстве увеличилась в 2,4 раза, что способствовало некоторому сокраще­нию существовавшей разницы в оплате труда рабо­чих и служащих сельского хозяйства и промыш­ленности. Рост заработной платы происходил, как известно, при сохранении государственного регули­рования цен на большинство промышленных и продовольственных товаров, низкой квартплате, стоимости коммунальных и других услуг. Все это создавало иллюзию постоянного повышения денеж­ных доходов. И только с середины 1970-х годов инфляция стала тормозить рост реальных доходов, при этом остро ощущался избыток покупательской способности из-за нехватки качественных товаров, продуктов первой необходимости.

Анализируя реальные доходы населения приме­нительно к Якутии, следует учитывать и регио­нальную специфику, так как стоимость продуктов в расчете на одного человека была на 71% выше, чем в Центральной России. Затраты же на про­мышленные товары, в силу особых климатических условий, были больше на 62% [Игнатьев, 1971]. Следовательно, несмотря на то, что среднемесячная заработная плата якутян почти в 2 раза превышала среднемесячную заработную плату в целом по СССР, она не являлась достаточной, по сравнению с центральными регионами, для обеспечения нор­мального уровня жизни.

Определенную роль в повышении благосостоя­ния играли общественные фонды потребления. Дальнейшее развитие получила система социально­го обеспечения, охватывавшая широкие слои насе­ления. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 сентября 1967 г. был сокращен пенси­онный возраст жителям ЯАССР – мужчинам до 55 лет, женщинам до 50 лет, были увеличены минимальные размеры пенсий по старости, введены районные коэффициенты к стипендиям студентов высших и средних специальных у чебных заведе­ний. 14 января 1973 г. Совет Министров СССР принял постановление «О материальном обеспечении престарелых граждан из народностей Севера, про­живающих на территории ЯАССР, не получающих пенсий». Бывшим охотникам, рыболовам, оленево­дам стали выплачивать пенсию в размере 20 руб. в месяц [НА РС (Я), Ф. Р-50. Оп. 61. Д. 60. Л. 19]. Как видим, данную категорию пенсионеров нельзя от­нести даже к группе малообеспеченных, так как уровень их пенсий был далек от прожиточного ми­нимума.

По закону от 6 июля 1978 г. «О дальнейшем улуч­шении пенсионного обеспечения колхозников» с 1 января 1980 г. были повышены минимальные раз­меры пенсий бывшим членам колхозов, установлена надбавка инвалидам I и II группы по общим забо­леваниям и трудовому увечью, а так же потерявшим кормильца [Аргунов, 1988б, С. 184]. К середине 1980 г. был увеличен с 10 до 20% размер надбавки к пенсии по возрасту за непрерывный стаж работы рабочим и служащим, проработавшим на одном предприятии, в учреждении не менее 25 лет. Таким образом, в 1985 г. средний размер месячной пенсии по республике составил 98,9 руб., у членов колхо­зов, получающих по закону 1964 г., – 44,1 руб. Их в республике к концу 1985 г. насчитывалось 4,4 тыс. чел. из 114,7 тыс. общего числа пенсионеров [Якутия за 70 лет, 1987, С. 84].

Из общественного фонда потребления назнача­лись пособия на детей одиноким и многодетным матерям, производилась оплата больничных листов, санаторно-курортного лечения, обслуживания детей в пионерских лагерях и детских дошкольных уч­реждениях и т.д. В целом за 20-летний период рас­ходы на государственное социальное страхование увеличились с 21,1 млн руб. в 1965 г. до 129,5 млн руб. в 1985 г. [Там же, С. 89].

Относительное повышение уровня жизни по сравнению с предыдущим периодом можно увидеть в росте обеспечения населения потребитель­скими товарами длительного пользования. Телевизоры, холодильники, стиральные и швейные машинки, пылесосы и другие товары повседнев­ного спроса постепенно входили в быт жителей республики. Доля про­мышленных товаров в структуре роз­ничного товарооборота росла: в 1965 г. 33,5%, 1975 г. – 40,9%, 1985 г. – 47% [Там же, С. 63], в том числе одежды и белья, трикотажных изделий, обуви, культтоваров и др. Однако ассортимент не отличался разнообразием и высоким качеством. В связи с этим регулярно проводилась продажа по сниженным ценам невостребованных изделий низкого качества. В 1984 г., например, их было реализовано на сумму 3,5 млн руб. [Заседания..., 1986, С. 24]. Существова­ли и постоянно действующие специализированные магазины по продаже уцененной продукции. Доля же отдельных товаров первой необходимости – мыла, спичек, канцтоваров и др. – постоянно сокращалась.

Несколько иначе обстояло дело со снабжением населения продовольствием. По данным Статисти­ческого управления ЯАССР, доля продовольствен­ных товаров в структуре розничного товарооборота снижалась: в 1965 г. 66,2%, 1975 г. – 59,1%, 1985 г. – 52,1% [Якутия за 70 лет, 1987, С. 62]. В их числе основные продукты питания: мясо и мясо­продукты (1965 г. – 10%, 1985 г. – 7,7%), жиры (соответственно 5,6 и 2,9%), сахар (3,2 и 1,6%), чай (1,4 и 0,9%), мука, крупы, макаронные изделия (3,5 и 1,6%). К примеру, если в 1973 г. на одного человека приходилось в год 89 кг мяса и мясопродуктов, 499 кг молока и молочных продуктов, 186 шт. яиц [Якутская АССР..., 1982, С. 134], то в 1985 г. на душу населения в республике потреблялось в среднем соответственно 75 кг, 429 кг и 263 шт. Снижение потребления мяса и молока в рационе питания привело к снижению калорийности питания жителей республики за 1981-1985 гг. на 20,4% и содер­жания белка в структуре питания на 21,6% [Диа­лектика..., 1990, С. 135].

Следует заметить, что в снабжении товарами су­ществовали различия между городом и селом, меж­ду промышленными и сельскохозяйственными рай­онами. Население промышленных районов обеспе­чивалось товарами лучше, чем сельскохозяйствен­ных. Например, в 1978 г. в Чурапчинском районе на душу населения мяса и мясопродуктов было продано на 59% меньше, чем в среднем по республике, молока и молочных про­дуктов – на 58%, овощей – в 4 раза, одежды и белья – на 48%, трикота­жа – на 36%, кожаной обуви на 30%. В 1979 г. розничный товарооборот, включая общественное питание, на душу населения в сельской местности был на 59% ниже, чем в городской, в том числе товарооборот торговой се­ти – на 51,5%, товарооборот общест­венного питания – в 3 раза [Трудо­вые ресурсы..., 1981, С. 39, 81].

Еще хуже обстояло дело со снабже­нием товарами жителей северных районов. В апреле 1982 г. комиссия Верховного Совета ЯАССР, обследо­вав состояние торгового обслужива­ния северных районов, пришла к вы­воду, что «организация торговли в северных районах... далеко не отвеча­ет требованиям населения...». В частности, отмечалось, что во многих северных районах возникли серьезные трудности в работе оленеводов, охотников из-за недостатка необходимых товаров: палаточного материала, железных печей, рыболов­ных снастей, капканов, теплой, меховой одежды и др. Постоянно сокращался завоз электротоваров, практически не поступали канцтовары, галантерея, радиотовары, детские игрушки, одежда и т.д.

На­пример, в 1981 г. «ученических товаров на душу населения было продано в Саккырырском райпо на 2 коп., пос. Себян-Кель – на 4 коп., Кюсюрском – на 6 коп., Анабарском – на 5 коп.». Значительно был сокращен, а в некоторых местах вообще пре­кратился завоз отдельных видов продовольственных товаров: молочных продуктов, детского питания и др. В 1981 г. такого необходимого продукта, как растительное масло, было продано на душу населе­ния в Булунском районе на 1 руб., пос. Себян- Кель – на 61 коп., Жиганском районе – на 1 руб. 33 коп. Зато в огромном количестве завозились ал­когольные напитки, и таким образом выполнялся план товарооборота. Так, продажа винно-водочных изделий «в рабкоопе Быков Мыс из общей суммы проданных продовольственных товаров занимала 48%, в Таймылыре – 40%. В Саккырырском рабкоопе на душу населения в 1981 г. продано по 78 бутылок винно-водочных изделий» [НА РС (Я), Ф. Р-50. Оп. 62. Д. 95. Л. 1-4].

В обеспечении продуктами питания населения немаловажное значение имело личное подсобное хозяйство. В 1966 г., например, в ЛПХ всех групп населения было 92,1 тыс. голов крупного рогатого скота, а в 1985 г. их стало 95,3 тыс. Существенно возросло количество свиней – с 17,4 до 33,9 тыс., лошадей – с 1,0 до 25,7 тыс., оленей – с 24,2 до 36,7 тыс. [Аргунов, 1988б, С. 186]. Кроме того, жите­ли республики занимались огородничеством как в сельской местности, так и в городе. И все же поч­ти весь фонд (87,2%) личного потребления населе­ние получало через торговую сеть, и от нее зависел уровень обеспеченности необходимыми товарами. В Якутии же, не считая специализированной сети, торговлей занимались семь (в 1985 г. их стало во­семь) ОРСов и УРСов, один трест столовых и рес­торанов и потребсоюз «Холбос». В 1978 г. удельный вес торгующих организаций в розничном товаро­обороте республики составлял: УРСы и ОРСы – 41,8%, министерство торговли – 25,3%, потребительская кооперация – 28,6%, специализированная сеть – 1,7%, прочие организации – 2,6% [Трудо­вые ресурсы..., 1981, С. 35]. Естественно, это и яв­лялось одной из главных причин существенных различий в объеме розничного товарооборота по районам республики, социальной дифференциации уровня жизни населения в городе и селе, а в неко­торых случаях и жителей одного района – сель­ских тружеников и промышленных рабочих.

В Якутии службы быта начали создаваться с конца 1950-х годов. В 1963 г. было создано Управ­ление бытового обслуживания. В течение изучаемо­го 20-летия сфера бытового обслуживания расши­рялась, постоянно увеличивался объем реализации бытовых услуг. Если в 1965 г. мастерских по быто­вому обслуживанию населения было всего 723, то в 1985 г. их стало 1594 [Петрова и др., 1995, С. 84; Якутия за 70 лет, 1987, С. 72-73].

В организации бытового обслуживания также су­ществовали различия между городом и селом. Ком­бинаты бытового обслуживания были главным об­разом в районных центрах, в поселках из всех видов услуг имелись только бани. В 1976 г. уровень бытового обслуживания на селе значительно отста­вал от городского, охват от численности населения составлял всего 26,7%, в том числе по ремонту телерадиоаппаратуры, бытовой техники – 7,3%, химчистке и крашению – 1%. Материальная база предприятий бытового обслуживания была крайне слабой, тем не менее они добились определенных сдвигов в оказании услуг населению. В условиях республики того времени это имело важное значе­ние для бюджета семьи, так как своевременный ремонт одежды, обуви, предметов домашнего оби­хода ощутимо сокращал денежные затраты на их обновление и поиск в условиях тотального дефици­та и низкого качества.

Большую роль в улучшении условий жизни на­селения сыграло развитие транспорта, связи. Зна­чительно возросло количество пассажиров, поль­зующихся воздушным, речным и автомобильным транспортом. Количество междугородних автобус­ных линий в 1986 г. по сравнению с 1965 г. возрос­ло в 31 раз, перевозка пассажиров – в 4,8 раза. Намного увеличилась протяженность воздушных линий, соответственно возросла перевозка пас­сажиров – в 2,2 раза [Якутия за 70 лет, 1987, С. 46-50].

За 1965-1985 гг. число предприятий почты, теле­графа увеличилось на 117 единиц, и их стало в республике 511. Из года в год расширялся объем услуг, оказываемых населению. Если в 1965 г. было отправлено 14,8 млн писем, 3,3 млн телеграмм, 0,5 млн посылок, 1,2 млн денежных переводов и пенсионных выплат, 33,8 млн газет и журналов, то в 1985 г. соответственно – 39,1; 3,9; 1,2; 3,2; 79,8. В то же время заметно отставал процесс телефони­зации населения. К 1985 г. количество телефонных аппаратов Министерства связи СССР насчитывало 94,5 тыс. шт., в том числе 24,5 тыс. в сельской теле­фонной сети [Там же, С. 51].

На протяжении рассматриваемого периода в рес­публике всегда остро стояла жилищная проблема. За 1966-1985 гг. за счет всех источников финанси­рования было введено в действие 7440,6 тыс. м² об­щей площади, капитальные вложения в жилищное строительство за счет средств государства и населе­ния (без колхозов) составили 4086,7 млн руб. С помощью государственного кредита и личных сбере­жений жилых домов было построено 26 824, в том числе в сельской местности – 20 562. На начало 1985 г. городской жилой фонд в республике состав­лял 7712 тыс. м² (в 1965 г. 2379 тыс. м²), сель­ский – 3644 тыс. м² (по сельской местности учет жилищного фонда Госкомстатом осуществлялся с 1980 г.) [Там же, С. 53-54, 74-75].

Однако обеспеченность населения жильем прак­тически не улучшалась. Темпы жилищного строи­тельства явно не соответствовали темпам роста на­селения. Численность жителей республики за эти годы возросла с 605,7 тыс. чел. в 1966 г. (оценка на 1 января) до 1009,5 тыс. чел. в 1986 г. (на ту же дату) [Народное хозяйство..., 1986, С. 8-9]. В 1980 г. в Якутии на учете для получения жилья в городах и райцентрах состояло 28 200 семей, в бараках, балках и аварийных домах проживало около 8200 семей. На начало 1987 г. на учете в исполко­мах местных Советов и на предприятиях состояло более 90 тыс. семей [Якутия за 70 лет, 1987, С. 75]. К тому же в рассматриваемый период жилой фонд республики был практически неблагоустроенным. В 1985 г. 5 из 11 городов, 21 из 27 райцентров не имели централизованного водоснабжения. Лишь в 47 населенных пунктах функционировал водопровод, в 27 – канализация. Более половины населе­ния продолжало жить в домах с печным отоплени­ем. Благоустройство даже городского жилищного фонда было весьма низким: оборудование водопро­водом составляло 66%, центральным отоплением – 79%, канализацией – 59%, газом – 32%, горячим водоснабжением – 52%, ваннами – 53% [Там же].

И в этой сфере существовали значительные дис­пропорции между отдельными районами. За 1981-­1985 гг., например, в Якутском, Мирнинском, Нерюнгринском районах, где проживало только 39,8% населения республики, обеспеченность жилой пло­щадью была сравнительно выше, принято в экс­плуатацию 63,1% общего ввода жилья. Строитель­ство здесь осуществлялось силами союзных министерств и ведомств, поэтому 77% государст­венного городского жилого фонда находилось в их ведении. Местным советам принадлежало всего 11% жилого фонда, и из-за ограниченных финан­совых возможностей местного бюджета их доля по­стоянно сокращалась [НА РС (Я), Ф. П-3. Оп. 276. Д. 28. Л. 98; Оп. 286. Д. 64. Л. 2; Диалектика..., 1990, С. 139-141]. Таким образом, благоустроенным жиль­ем обеспечивались преимущественно рабочие и служащие министерств и ведомств союзного и со­юзно-республиканского подчинения, т.е. те, кто приехал на работу из-за пределов республики.

Еще более низкий уровень обеспеченности жиль­ем, не говоря уже о его благоустройстве, наблюдал­ся у малочисленных народов Крайнего Севера. На 1 января 1976 г. в Оленёкском районе, где проживают в основном эвенки, жилая площадь на одного человека составляла 2-4 м². В с. Берёзовка Средне­колымского района, месте компактного проживания эвенов, в 1980 г. на одного человека в среднем приходилось 2,5 м² жилой площади [НА РС (Я), Ф. П-3. Оп. 266. Д. 45. Л. 5].

В целом Якутия, несмотря на определенные сдвиги в жилищном строительстве, на протяжении всего изучаемого периода по обеспечению населе­ния жильем занимала одно из последних мест в России (71-е из 73 областей, краев, автономных республик РСФСР).

Наиболее важным фактором благосостояния на­селения является здравоохранение. В рассматривае­мые годы продолжалось увеличение числа больнич­ных учреждений, росло количество врачей и среднего медицинского персонала, открывались но­вые амбулаторно-поликлинические учреждения, оснащенные новейшей медицинской техникой. В 1985 г. на 10 тыс. чел. населения приходилось врачей всех специальностей 42,0, среднего меди­цинского персонала 143,0 (в 1965 г. соответственно 23,4 и 109,4) [Народное хозяйство..., 1986, С. 116; Якутия за 70 лет, 1987, С. 83].

Это были важные позитивные сдвиги. Однако ор­ганизация медицинского обслуживания значительно отставала от возрастающих потребностей населения. Прежде всего потому, что амбулаторно-поликлини­ческие, больничные учреждения, соответственно, и медицинские работники сосредоточивались в ос­новном в городах, райцентрах и других наиболее крупных населенных пунктах. А с учетом террито­риальной разбросанности населения необходимая специализированная медицинская помощь для мно­гих жителей отдаленных поселений была труднодос­тупна. Кроме того, материальная база учреждений здравоохранения оставалась крайне слабой. В рес­публике из 872 лечебных учреждений только 36 имели типовые каменные и деревянные здания. Даже в столице республики за 20 лет были построе­ны только два здания для учреждений здравоохра­нения: поликлиника № 1 и акушерский корпус. Из 14 медицинских учреждений Якутска 12 находи­лись в приспособленных помещениях, процент из­носа многих из них составлял 60-90%. Для более или менее нормального обслуживания населения Якутска не хватало около 900 взрослых и 330 дет­ских больничных коек [Заседания..., 1986, С. 58].

Низкий уровень развития здравоохранения, а также социальных условий, можно проследить по статистическим данным заболеваемости, смертно­сти населения Якутии в сравнении с другими ре­гионами России. К примеру, смертность на 1000 чел. в республике в 1965-1974 гг. значительно превыша­ла уровень смертности в Магаданской, Камчатской и других областях и автономиях севера РСФСР. Так, в 1965 г. в республике смертность на 1000 чел. составила 8,2, в 1970 г. – 8,5, в 1974 г. – 8,0, а в Магаданской соответственно 5,3, 5,6 и 5,8; в Кам­чатской – 5,7, 6,7 и 6,2. В то же время, по данным Е.Н. Федоровой, в целом по республике в изучае­мые годы общая смертность снижалась. Как пишет исследовательница, «в 1960-е гг. общий коэффици­ент смертности снизился, с 1971 г. определилась его тенденция к стабильности, в 80-е гг. снова опреде­лилась тенденция к его снижению (1982 г. – 7,8%, 1987 г. – 6,0%)» [Федорова, 1993, С. 13, 29; см. так­же: Ягья и др., 1984, С. 92, 103].

Что касается уровня заболеваемости населения Якутии, то он тоже заметно превышал данные по другим регионам страны. Так, имеющиеся данные (1970-е годы) обращаемости населения в лечебно-­профилактические учреждения по поводу острых заболеваний и результаты комплексных медицин­ских осмотров в г. Якутске показали уровень забо­леваемости 29 992,1 случая на 1000 чел., для муж­чин – 2465,4, для женщин – 3330,8 на 1000 чел. соответствующего пола. В то же время в четырех центральных городах (Иваново, Краснодар, Макеев­ка, Могилев) обобщенные результаты подобного ис­следования составили для мужчин 2048,7; для жен­щин – 2447,7 на 1000 чел. населения соответствую­щего пола, что на 20,3 и 36,0% меньше, чем в одном г. Якутске [Петров, 1972].

В структуре общей заболеваемости наибольший удельный вес (до 40%) имели простудные заболе­вания: OP3, ангина, тонзиллиты, ларингиты, брон­хиты, пневмонии, невриты, радикулиты и др. В силу природно-климатических условий Якутии были распространены неврологические и нейрососудистые заболевания, специализированное обсле­дование и лечение которых в сельских больницах было развернуто именно в период второй полови­ны 1960-х – 1970-е годы. С именем народного врача СССР Л.И. Бабенко связаны успехи в разви­тии психоневрологической службы республики и в изучении региональной патологии – «вилюйского энцефалита». Среди терапевтических заболеваний, кроме острых простудных, основными являлись сердечно-сосудистые и желудочно-кишечные. Он­кологические заболевания в республике регистрировалась в 3 раза чаще, чем в целом по РСФСР [Максимов, 1992; Саввинов, 1995; Радиационное загрязнение..., 2003, С. 106-108].

Высокий уровень заболеваемости был связан даже не столько с низкой степенью обеспеченности насе­ления Якутии медицинским обслуживанием, сколь­ко со все более ухудшающимся состоянием эколо­гии Севера в связи с промышленным освоением и ядерными испытаниями на северном полигоне СССР. Политика так называемого промышленного развития Севера основывалась на хищническом принципе освоения природных ископаемых с ис­пользованием устаревшей, не щадящей природу тех­нологии. При большой концентрации производства и населения не учитывалась экологическая емкость территории, освоение ее осуществлялось без соот­ветствующей экологической экспертизы.

По мнению специалистов, основной вклад в ра­диоактивное загрязнение северных территорий Рос­сии внесла серия из 132 ядерных взрывов на о. Но­вая Земля, в том числе 87 атмосферных, 3 подводных и 42 подземных. Один из них являлся самым мощным (58 Мт) за всю историю испытания ядерного оружия. С учетом же розы ветров одно из пятен радиоактивных выпадений формировалось между городами Якутск и Верхоянск [Радиацион­ное загрязнение..., 2003, С. 143-145]. Кроме того, в рассматриваемые годы резкому ухудшению состоя­ния природной среды и здоровья населения спо­собствовали и такие факторы, как химизация сель­скохозяйственного производства, рост городов, беспощадная вырубка леса и др.

Специальные исследования взаимосвязи между загрязнением окружающей среды и заболеваемостью населения по понятным причинам стали про­водиться только в последние годы. И, как считают специалисты, уровень и структура заболеваемости населения непосредственно связаны с экологиче­ской ситуацией на местах. Например, в группе Вилюйских улусов идет постоянное увеличение онкозаболеваний, причем злокачественные новооб­разования органов пищеварения занимают ведущее место в общей структуре и определяют общий уро­вень заболеваемости этим видом онкологии в рес­публике. И в целом показатели по заболеваемости органов кровообращения, пищеварения, опорно-­двигательного аппарата и т.д. на 1000 населения в Вилюйском регионе намного превышают таковые по другим улусам. Ухудшение экологической ситуа­ции оказало значительное влияние и на иммунитет жителей Якутии, причем ухудшение показателей иммунитета коррелирует со степенью приближен­ности к источнику загрязнения [Петрова и др., 1995, С. 56].

Развитие народонаселения Якутской АССР в 60 – 80-е годы XX столетия тесно связано с реализаци­ей государственных планов по формированию крупной горнодобывающей индустрии в республи­ке. О масштабах экономической модернизации рас­сматриваемого периода свидетельствуют темпы рос­та всей промышленности Якутии: если по итогам IV послевоенной пятилетки по восстановлению и развитию народного хозяйства СССР (1946-1950 гг.) он составлял лишь 3% по сравнению с довоенным 1940 г., то к концу семилетнего плана (1959-1965 гг.) – 10,2%, VIII пятилетки (1966-1970 гг.) – 18,6%, IX (1971-1975 гг.) – 28%, X (1976-1980 гг.) – 31,7%, XI (1981-1985 гг.) – 40,9% [Якутская АССР..., 1973, С. 7; Якутия за 70 лет, 1987, С. 16].

Форсированная политика индустриализации обу­словила массовый приток жителей из разных ре­гионов СССР [Васильев, 1990]. Изменения числен­ности населения Якутской АССР зафиксированы Всесоюзными переписями 1959, 1970, 1979 и 1989 гг. (табл. 27), которые показывают, что Якутия десяти­летиями притягивала огромные потоки мигрантов. В отдельные годы их доля в общем приросте численности населения доходила до 70% [Аргунов, 1988б; Федорова, Железнова, 2003]. Темпы роста численности населения республики значительно превышали всесоюзные показатели: если за год на­селение СССР увеличивалось в среднем на 1,2%, то ЯАССР – на 4,1% [Шургина, Размахнина, 1990, С. 10-11].

По оценкам специалистов, в 1959-1989 гг. в це­лом по республике в миграционный оборот было вовлечено 4091,1 тыс. чел. (по прибытию – 2273,4; по выбытию – 1817,7). В итоге сальдо миграцион­ного движения за 30 лет составило 455,7 тыс. чел., в том числе сальдо внешней миграции – 245,1 и сальдо внутренней миграции – 210,6. То есть при миграционном обороте, почти в 4 раза превышаю­щем численность современного населения респуб­лики, общее количество ее жителей выросло при­мерно на 1/5 только за счет механической прибыли [Там же, С. 14]. В 1989 г. численность населения Якутии составила 1094,1 тыс. чел., т.е. по сравне­нию с 1959 г. она выросла на 606,7 тыс. чел., или в 2,2 раза.

Пики миграционного притока приходятся на 1979-1986 гг., что связано главным образом с фор­мированием Южно-Якутского ТПК и строительст­вом северной ветки БАМа – Амуро-Якутской же­лезнодорожной магистрали. В 1959-1989 гг. наи­больший прирост населения отмечен в новых ин­дустриальных центрах, не располагавших крупными резервами рабочей силы. В 1960-е годы это Мир­нинский район (добыча алмазов на базе кимберли­товой трубки «Мир» в Западной Якутии, строи­тельство Вилюйской ГЭС), в 70-е годы – г. Нерюн­гри с подчиненными территориями (угледобыча на базе месторождений железных руд и коксующихся углей в Южной Якутии). Значительный приток на­селения отмечен в г. Якутске и рабочих поселках Центрально-Якутского экономического узла, Вос­точного промышленного узла и северных (арктиче­ских) районах Якутии (добыча золота и олова).

Группировка административно-территориальных образований республики по принципу влияния ес­тественного и механического движения на рост численности их жителей, предложенному Дж. Уэб­бом [Webb, 1963], позволяет выявить следующие типы динамики населения. Первый тип – механи­ческая прибыль превышает естественный прирост: в Алданском, Верхнеколымском, Мирнинском, Нижнеколымском, Томпонском, Усть-Янском рай­онах, а также в городах Якутск и Нерюнгри с подчиненными территориями. Второй тип – есте­ственный прирост превышает механическую при­быль: в Аллаиховском, Анабарском, Булунском, Верхоянском, Вилюйском, Жиганском, Кобяйском, Ленском, Момском, Хангаласском, Оймяконском и Усть-Майском районах. Третий тип – естествен­ный прирост превышает механическую убыль: в Абыйском, Амгинском, Верхневилюйском, Горном, Нюрбинском, Мегино-Кангаласском, Намском, Олёкминском, Оленёкском, Среднеколымском, Сунтарском, Таттинском, Усть-Алданском и Чурапчинском районах. Как видно из табл. 28, внешняя миграция была доминирующим фактором форми­рования и концентрации населения в районах с развитой промышленностью и транспортной сетью. Третий тип динамики населения был характерен для сельских районов, где жили преимущественно коренные народы Якутии.

Вектор территориальных перемещений внутри республики стимулировал процессы урбанизации, главным образом в районах промышленной модер­низации. Были преобразованы в города Нерюнгри (1971) и Удачный (1987), в поселки городского типа – Айхал (1962), Алмазный (1962), Беркакит (1977), Бестях (1961), Светлый (1984), Джебарики- Хая (1974), Кулар (1965), Кысыл-Сыр (1974), Лебе­диный (1969), Марха (1969), Мохсоголлох (1964), Нелькан (1964), Нижний Бестях (1971), Предпорожный (1961), Солнечный (1972), Усть-Куйга (1967), Чернышевский (1961), Черский (1963), Эльдикан (1963), Эльконка (1963), Якокут (1962) и др. Таким образом, существенно расширилась сеть городских поселений Якутской АССР: если в 1959 г. функционировали 9 городов и 38 рабочих поселков, то в 1989 г. – 11 и 67 соответственно.

Наибольшую притягательную силу для пересе­ленцев имели города и рабочие поселки республи­ки, предоставлявшие больше возможностей для их трудоустройства. Соответственно городское населе­ние Якутской АССР росло значительно быстрее, нежели сельское. Так, среднегодовые темпы при­роста численности горожан составляли в 1959-­1970 гг. – 5,1%, 1970-1979 гг. – 4,1%, 1979­-1989 гг. – 4,2%; сельских жителей – 1,5, 1,3, 1,2% соответственно. В результате численность городско­го населения возросла с 239 411 чел. в 1959 г. до 731 963 чел. в 1989 г., или в 3 раза; сельского – с 247 932 до 362 102 чел., или на 146%. Удельный вес горожан в составе населения республики вырос с 48,9% в 1959 г. до 66,9% в 1989 г., сельских жите­лей – сократился с 51,1% до 33,1%.

Среди прибывавших в Якутскую АССР домини­ровали выходцы из различных регионов РСФСР. Наибольшее количество мигрантов приходилось на пограничные с республикой территории – Амур­скую, Читинскую, Иркутскую, Магаданскую облас­ти и Красноярский край; на Дальнем Востоке – Хабаровский и Приморский края; в Центральной России – на Московскую и Ленинградские облас­ти. С конца 1970-х годов доля жителей России на­чала снижаться за счет увеличения числа пересе­ленцев из Украины, Белоруссии, Молдавии, Казахстана, Киргизии и республик Кавказа. Менее значительные по объему миграционные потоки шли из российских автономий – Бурятии и Татар­стана, республик Средней Азии и Прибалтики [Иг­натьева, 1994].

Долговременный тренд развития народонаселения Якутской АССР за счет механического прироста оказал существенное влияние на динамику нацио­нального состава и численности отдельных этниче­ских групп. По итогам всесоюзных переписей на­селения, в 1959-1989 гг. Якутская АССР входила в число регионов СССР и РСФСР, отличавшихся высокой степенью этнической мозаичности. Перепи­сью 1989 г. были зафиксированы представители бо­лее 110 народов СССР и зарубежных стран. Среди них преобладали русские, украинцы, белорусы, та­тары и буряты, в совокупности составлявшие 60,6% всех жителей республики и 94,1% некоренного на­селения Якутии.

Менее значительные по численности этнические группы были представлены народами Поволжья (наиболее крупные из них – башкиры, чуваши, мордва, марийцы), Сибири (главным образом хака­сы, алтайцы, тувинцы), Кавказа и Дагестана, Сред­ней Азии и Казахстана, Молдавии и Прибалтики. Среди национальностей, этническая родина кото­рых находилась за пределами СССР, выделялись представители социалистических государств Вос­точной Европы: немцы, поляки, болгары, румы­ны, венгры и чехи; из народов Азии больше всего было корейцев и китайцев.

Как видно из данных табл. 29, большей миграци­онной активностью, по сравнению с другими наро­дами СССР, отличались русские, удельный вес которых в общем составе населения республики постоянно увеличивался. В течение 1959-1989 гг. их числен­ность возросла на 334 935 чел., или в 2,5 раза. По итогам последней совет­ской переписи населения 1989 г., рус­ские являлись самой многочисленной этнической группой Якутии. В этой связи отметим, что к концу 80-х – началу 90-х годов XX в. по доле рус­ских в составе всего населения Якутия занимала 6-е место среди бывших автономных республик РСФСР после Карелии – 73,6% русских жителей, Бурятии – 70%, Мордовии – 60,8%, Удмуртии – 58,9%, Коми – 57,7% [Остапенко, Сусоколов, 1985; Суббо­тина, 1985].

В 1959-1989 гг. совокупный удель­ный вес украинцев, татар, белорусов и бурят в составе всего населения Якутии возрос с 4,3 до 10,4%. Наи­больший прирост отмечен у бурят – в 11,2 раза; украинцев – в 6,3 раза, белорусов – в 3,9 раза, татар – в 3,4 раза. Постепенное снижение доли русских (с 87% в 1959 г. до 86,8% в 1970 г., 82,7% в 1979 г., 78,1% в 1989 г.) в общем составе некоренного населе­ния республики объясняется, в част­ности, быстрым ростом численности указанных народов.

В течение рассматриваемого межпе­реписного периода численность яку­тов возросла на 139 183 чел., или на 161,5%, главным образом за счет естественного воспроизводства. Вместе с тем их удельный вес в общем составе населения Якутии сократился с 46,4 до 33,4%. Почти все якуты проживали на террито­рии республики, однако число живущих за ее пре­делами постепенно возрастало – с 3,1% в 1959 г. до 4,4% в 1989 г. Большая их часть (88,2%) жила в Красноярском и Хабаровском краях, Магаданской, Амурской и Иркутской областях.

За 30 лет в расселении городских жителей Яку­тии существенных изменений не произошло (та6л. 30). Основной контингент русских и русскоя­зычных горожан был сосредоточен в крупных горо­дах республики — Якутске и его агломерациях (Жатай, Кангалассы, Табага), Алдане, Мирном, Ленске и Нерюнгри. 90% населения Алданского, Мирнинского, Ленского, Усть-Янского, Оймякон­ского районов и г. Нерюнгри с подчиненными тер­риториями проживало в городах, районных центрах и поселках городского типа. Наиболее крупные по численности группы городского населения были расселены преимущественно в рабочих поселках Усть-Майского, Олёкминского, Томпонского, Ниж­неколымского, Хангаласского, Булунского и Верхнеколымского районов. Кумулятивный рост укра­инского населения наблюдался в городских поселениях Южной Якутии, где размещались угледобывающие предприятия. Особенно активно укра­инцы переселялись из Донецкой, Днепропетров­ской, Ворошиловградской областей и Крыма.

В 1959-1989 гг. в сельской местности Якутской АССР сохранялась относительно стабильная демо­графическая ситуация. Так, если в 1959 г. жителями села являлись 201 587 чел., или 84,1% всех корен­ных народов республики, то в 1989 г. их числен­ность составила 290 865 чел. (74,7%), т.е. за 30 лет выросла на 89 278 чел., или на 44,3%. В этот же период заметно увеличился удельный вес коренно­го городского населения: если по переписи 1959 г. горожанами являлись 38 118 чел. (15,9%), то в 1989 г. – 98 637 чел. (25,3%), т.е. абсолютный при­рост численности в составе городского населения республики составил 60 519 чел. (в 2,6 раза). Час­тично это объясняется переходом ряда сельских поселений в разряд городских, но главным обра­зом – возросшей миграцией коренных народов в города и рабочие поселки Якутии. Наиболее высо­кий прирост численности городских жителей отме­чен в Якутске (почти в 3 раза), где проживали 52,9% горожан коренных национальностей, но их удельный вес в общем составе населения столицы республики оставался незначительным (25,8%).

Характеризуя особенности урбанизации коренных народов Якутии, отметим, что самое значительное перемещение сельских якутов происходило в сто­личном направлении — в Якутск, где в 1959 г. проживали 17 811 чел., а в 1989 г. – 55 132 чел., или 53% всех горожан-якутов. Если в 1959 г. якуты со­ставляли 20,4% в этническом составе населения города, то в 1989 г. – 23,9%. В остальных крупных городах и рабочих поселках республики их числен­ный прирост был крайне незначительным: в г. Не­рюнгри – с 226 чел. в 1970 г. до 1520 чел. в 1989 г., г. Мирном – с 552 до 1726 чел. и т.д.

Сравнительно большой удельный вес горожан – эвенов и эвенков наблюдался в городских поселе­ниях Алданского района – 11% эвенов и 14,2% эвенков, Аллаиховского – 12,8 и 0,3%, Булунского – 3,5 и 10,6%, Усть-Майского – 2 и 26,2% и Усть-Янского – 7,8 и 0,3% соответственно; 23% горожан-юкагиров проживали в рабочих поселках Аллаиховского, 20% – Верхнеколымского, 18,9% – Нижнеколымского, 6,6% – Среднеколымского рай­онов; более 40% горожан-чукчей жили в пос. Чер­ский Нижнеколымского района. Таким образом, они практически оставались в местах своего исто­рического расселения, оказавшихся в зоне индуст­риализации и преобразования сельских населенных пунктов в городские. Значительные группы также были представлены в г. Якутске с подчиненными территориями – 32,4% эвенов, 31,5% эвенков, 21,9% юкагиров и 30,8% чукчей.

Вместе с тем по уровню урбанизации коренные народы Якутии продолжали существенно уступать другим народам СССР и РСФСР. Например, по ма­териалам переписей в Бурятской АССР, удельный вес городского населения среди бурят составлял в 1959 г. – 16,6%, 1970 г. – 23,5%, 1979 г. – 34,8%. По данным специалистов, якуты и другие малочисленные народы Севера, проживавшие в Якутии, вместе с аварцами, чеченцами, тувинцами и кирги­зами составляли группу наименее урбанизирован­ных народов СССР [Итоги Всесоюзной переписи..., 1963, С. 358; Козлов, 1982, С. 100]. Среди основных факторов небольшой миграционной активности: ограниченность трудовых ресурсов в сельских посе­лениях Якутии вследствие специфики сельскохозяй­ственного производства в условиях Севера, слабого развития механизации, а так же существовавшей то­гда политики приоритетного найма на работу в промышленности мигрирующей рабочей силы.

В целом в течение 1959 – 1989 гг. общая картина размещения населения Якутской АССР сохранялась почти неизменной. Основной массив постоянных жителей сельских населенных пунктов составляли якуты – 74,9% (14,9% – русские, 10,2% – пред­ставители всех остальных народов); городских по­селений – русские, 67,8% (12,8% – якуты, 9,4% – украинцы, 10% – представители всех ос­тальных народов). То есть якуты и малочисленные народы Севера были сосредоточены преимущест­венно в сельской местности, русские и русскоязыч­ное население – в городской. Этот факт иллюст­рирует инерцию территориальных переселений, влиявшую на их вектор и статистические объемы: «Всякая достаточно заметная миграция приводит к неизбежному продолжению и в дальнейшем в силу, с одной стороны, лучшей информированности по­тенциальных мигрантов о том, что может им дать переселение, с другой – более легкого устройства на новом месте, возможности воспользоваться по­мощью земляков или родственников» [Покшишевский, 1973, С. 29-30].

Миграционный вклад заметен практически во всех демографических параметрах народонаселения ЯАССР. В течение всего рассматриваемого периода сохранялся численный перевес мужского населе­ния, что в целом характерно для территорий про­мышленного освоения с дифференцированным спросом на рабочую силу (табл. 31). Так, в 1959 г. в республике на 1000 мужчин приходилось 968 жен­щин, в 1970 г. – 1000, в 1979 г. – 990, в 1989 г. – 984; в городской местности разрыв был более зна­чимым: в 1959 г. – 918, в 1970 г. – 983, в 1979 г. – 974, в 1989 г. – 978. В сельской местно­сти, напротив, численность женского населения несколько превышала численность муж­ского: в 1959 г. на 1000 мужчин было 1019 женщин, в 1970 г. – 1024, в 1979 г. – 1016, в 1989 г. – 995.

В 1959-1989 гг. возрастная структу­ра жителей Якутской АССР по шкале Ж. Божио-Гарнье — Э. Россета нахо­дилась в состоянии демографической молодости (доля людей 60 лет и старше не превышает 8%). Так, от пере­писи к переписи росла численность лиц трудоспособного возраста: в 1959 г. – 56,6%, 1970 г. – 55,6%, 1979 г. – 62%, 1989 г. – 61% в общем составе населения Якутской АССР. Другой особенностью возрастной структуры был относительно неболь­шой удельный вес нетрудоспособных лиц: в 1959 г. – 8%, 1970 г. – 6,9%, 1979 г. – 6,1%, 1989 г. – 6,5%, а так­же высокий удельный вес детского населения: в 1959 г. – 35,4%, 1970 г. – 37,5%, 1979 г. – 31,8%, 1989 г. – 32,5%. Средний возраст населения Якутской АССР в 1989 г. составлял 27,6 лет; только 2,8% жителей республики находились в возрасте 65 лет и старше.

Вместе с тем в возрастной пирамиде городского и сельского населения республики имелись сущест­венные различия по отдельным возрастным катего­риям. Так, к концу 80-х годов XX в. в общем со­ставе горожан доля детских групп (0-14 лет) составляла 29,1%, молодых и средних (20-59 лет) 60,4 %, пожилых и старых (60 лет и старше) – 4,1%. Возрастная пирамида сельских жителей, напротив, имела несколько расширенное основание в силу сравнительно высокой доли детских и молодых возрастных когорт, которая затем плавными сту­пеньками образовывала несуженную середину в трудоспособных возрастных группах (51,7%), а в верхней части была более широкой (9%) из-за до­вольно значительной доли пожилых и старых лю­дей [Федорова, 1993, С. 31-32]. Указанные различия определялись главным образом основными источ­никами роста численности жителей: сельских посе­лений – за счет естественного прироста, городских поселений – за счет миграционного.

Важной особенностью демографического потен­циала республики являлся феномен долгожительст­ва в сельской местности. Так, по итогам переписи населения 1959 г., здесь проживали 892 чел. в воз­расте 90-99 лет (806 – на селе), 158 чел. в возрасте 100 лет и старше (149 – на селе); в 1970 г. – 909 чел. в возрасте 90-99 лет (766 – на селе), 113 чел. в возрасте 100 лет и старше (101 – на селе) [Итоги Всесоюзной переписи..., 1972, С. 162].

По материа­лам переписи населения 1970 г., среди лиц, перешедших столетний порог, больше всего было яку­тов – 100 чел. (36 мужчин и 64 женщины), в том числе в возрасте: 100-104 года – 76 чел., 105-109 – 20 чел., 110-119 – 4 чел. Из них 94 чел. жили в сельских поселениях, 7 состояли в браке. Долго­жителями также были 6 эвенков (100-104 года – 2 чел., 105-109 – 4 чел.), 4 русских и 3 эвена в возрасте 100-104 лет [РГАЭ, Ф. 1562. Оп. 336. Д. 5893. Л. 155-163]. Феномен долгожительства в Якутии стал основанием для ее официального признания центром долголетия на IX Международном кон­грессе геронтологов (Киев, 1972 г.) наряду с Нагор­ным Карабахом, Дагестаном, Абхазией, Грузией и Азербайджаном [Долгожительство..., 2005].

В 1959 – 1989 гг. рождаемость в республике превы­шала таковую по РСФСР и СССР. По этому пока­зателю Якутия занимала первое место в Дальнево­сточном экономическом районе, но расширенное воспроизводство населения обеспечивалось главным образом за счет сельских жителей (табл. 32).

На протяжении второй половины XX столетия процесс снижения рождаемости приобретал все более рельефные признаки, которые проявлялись в том, что каждое следующее демографическое поколение вступало в брак все раньше и все раньше заводило детей, ограничивая при этом их общее число в семье; в росте количества внебрачных рождений, разводов, распространении до- и внебрачного сожительства с откладыванием регистрации брака, выделении из родительских семей взрослых детей, не связанное со вступлением их в брак. Все эти явления в целом получили название второго демографического перехода. Таким образом, наблюдаемое в середине 1980-х годов некоторое повышение рождаемости было обусловлено как демографической волной, когда в детородный возраст вступили дети относительно многочисленных поколений середины 1930-х – начала 1940-х годов рождения, так и ростом числа вторых, третьих и более рождений, что связано с социальной политикой государства (увеличение продолжительности отпуска по уходу за ребенком, повышение размера пособий по случаю рождения детей и др.).

Территориальная дифференцированность в уровнях рождаемости городского и сельского населения Якутской АССР была обусловлена переходом к современному, более рациональному типу рождаемости. Главным образом, она связана с корреляцией рождаемости в зависимости от типа поселений, а также с традиционными репродуктивными установками коренных народов Якутии [Бондарская, 1977; Народонаселение…, 2003, С. 119]. В частности, в 1959 г. общий коэффициент рождаемости (число родившихся детей на 1000 чел.) составил: у якутов – 40,8%, русских – 28,6%, в 1979 г. – 23 и 17,2%, в 1989 г. – 28,5 и 16,2% соответственно.

По расчетам демографов, о более высоких репродуктивных установках якутов также свидетельствуют специальный коэффициент рождаемости (число родившихся детей на 1000 женщин в фертильном возрасте, 15-49 лет), который в 1989 г. составил 107,6% у якутов, 59,5% у русских; показатели детности (число детей в возрасте 0-9 лет на 1000 женщин в возрасте 20-49 лет): у якутов – 1111 детей, у русских – 783 ребенка [Барашкова, Винокурова, 1994, С. 74-75].

Как видно из данных табл. 33, довольно благо­приятная демоситуация в 1959-1989 гг. определя­лась сочетанием высокого уровня рождаемости и сравнительно низкого уровня смертности. Смерт­ность стал существенно снижаться с 1960-х годов и минимальной отметки достигла в 1987 г. – 5,9%. При этом диспропорции коэффициентов смертно­сти городских и сельских жителей, а так же пред­ставителей разных этнических групп были сущест­венно меньше, что объясняется переходом к новому типу смертности в процессе демографической рево­люции, который начался раньше и шел быстрее, чем переход к новому типу рождаемости [Демогра­фическая ситуация..., 1994]. В частности, в 1989 г. естественный прирост городского населения Якут­ской АССР в расчете на 1000 чел. составил 13% (родившихся 18,4%, умерших – 5,4%), сель­ского – 19,1% ( родившихся 26,6%, умерших – 7,5%).

Существенного снижения уровня смертности на­селения Якутии удалось добиться благодаря приня­тым государством мерам по охране материнства и детства. Так, если в 1959 г. коэффициент младенче­ской смертности (число детей, умерших в возрасте до 1 года, на 1000 родившихся) в республике со­ставлял 60,8%, то в 1970 г. – 31,9%, 1979 г. – 30,5%, 1989 г. – 18,6%. Несмотря на имевшийся тренд снижения перинатальной смертности, дос­тигнутый к 1989 г. уровень никак не соответствовал стандартам World Health Organization (ВОЗ). Проблема смертности детей первого года жизни наибо­лее остро стояла в сельских районах республики с населением, рассеянным по изолированным и труд­нодоступным деревням, плохо развитыми сетью до­рог и средствами связи, неблагоприятными усло­виями труда и жизни женщин, ограниченными на местном уровне материальными и финансовыми ресурсами для развития здравоохранения, ухуд­шающейся экологической обстановкой и т.д.

Снижение смертности населения Якутской АССР также связано с устойчивой во времени возвратной миграцией, в результате которой смертность выбы­вающих жителей республики корреспондировалась в другие регионы страны. Так, в соответствии с итогами переписей населения, доля жителей в воз­расте 60 лет и старше постоянно снижалась, со­ставляя в 1959 г. – 6,4%, 1970 г. – 5,3%, 1979 г. – 4,9% в общем составе населения Якутии. Отчасти это было связано с функционированием в СССР системы льготного пенсионного обеспечения, кото­рая была «выгодной» для промышленных предпри­ятий, так как не затрачивались средства на улуч­шение условий труда [Акбулатов, 2012, С. 203-208].

По данным Министерства социального обеспече­ния ЯАССР, после получения права на льготную пенсию выбыли в другие регионы СССР: в 1982 г. – 2320 чел.; 1983 г. – 2508; 1984 г. – 2905 чел., в том числе 64,8% пенсионеров г. Нерюнгри, 61,7% Оймяконского района, 49,5% – г. Мирный, 46% – Усть-Майского района и т.д. По мнению специали­стов, старение населения европейской части страны обусловливалось перемещением населения восточ­ных и северных районов в наиболее благоприят­ные по климату южные регионы Союза. Так, со­гласно данным ЦСУ СССР, в 1983 г. доля лиц старше 60 лет в Центральном экономическом рай­оне составляла 16,3% в общем составе населения, а в Дальневосточном – 7,6%, в том числе в Якут­ской АССР – 4,8%, Камчатской области – 3,3%, Магаданской области – 2,2% [Васильев, Зубарева, 1990, С. 112]. В указанном контексте так же отме­тим, что массовое предоставление льготных пен­сий в промышленных районах Якутии стимулиро­вало непрерывную миграцию рабочей силы, в том числе низкоквалифицированной, тем самым отрицательно влияя на развитие потенциала собствен­ных трудовых ресурсов республики. Эти и другие негативные последствия массовых перемещений ра­бочей силы довольно подробно описаны в литера­туре по региональной социологии, где феномен трудовой миграции и связанная с ним проблема­тика характеризуются понятиями «миграционный сквозняк», «северное временительство» и др. [Аргу­нов, 1988б].

Особенности половозрастного и этнического со­става жителей Якутской АССР нашли отражение в семейной структуре населения. В 1959-1989 гг. фик­сировался стабильный рост количества семей: в 1959 г. – 106,4 тыс., 1970 г. – 149,5 тыс., 1979 г. – 206,9 тыс., 1989 г. – 275,7 тыс. Вследствие численно­го перераспределения городского и сельского насе­ления республики, преобладали городские семьи: в 1959 г. – 54,1 тыс. (52,3 тыс. – на селе), 1970 г. – 92,9 тыс. (56,6), 1979 г. – 135,3 тыс. (71,6), 1989 г. – 192,1 тыс. (83,6).

Несмотря на высокую этническую мозаичность населения Якутской АССР, большинство официаль­ных браков были эндогамны, т.е. заключались внутри своей национальной общности. По перепи­си 1970 г., такие семьи составляли 83,2% всех се­мей, 1979 г. – 80,8%, 1989 г. – 76,9%, т.е. одновре­менно от переписи к переписи происходило увели­чение доли межнациональных браков. По данным переписи населения СССР 1970 г., в республике было 21 446 смешанных семей, в том числе 14 556 – русско-инонациональных, 3244 – русско-якутских, 97 – русско-эвенкийских; далее следовали якутско-инонациональные – 1461, якутско-эвенкий­ские – 624; представителей разных национально­стей – 1432, эвенкийско-инонациональные – 32 [РГАЭ, Ф. 1562. Оп. 336. Д. 5551. Л. 151-153].

Характерной чертой семейной структуры русско­го и русскоязычного населения республики было преобладание доли нуклеарных семей, состоявших из супружеской пары с детьми или без детей, в отличие от семьи коренных народов Якутии – с детьми, родителями и другими родственниками по боковой линии. По оценкам специалистов, 80% се­мей пришлого населения состояли из двух-четырех человек [Барашкова, Винокурова, 1994]. Тенденция к созданию малочисленных/малодетных семей на­блюдается у мигрантов вообще и была характерна для населения осваиваемых территорий Севера – Тюменской, Мурманской, Камчатской областей и др. Это обусловлено целым комплексом факто­ров: проживанием в городской местности, высо­кой миграционной подвижностью, занятостью жен­щин в общественном производстве, нестабильностью браков, внутрисемейным регулированием рождаемости и т.д.

Острой проблемой, оказывавшей негативное влияние на демографический потенциал коренных народов Якутии, была высокая доля бессемейных/одиноких людей в бракоспособном возрасте [Барашкова, 2009, С. 44-47]. Например, по переписи населения 1979 г., в состоянии вынужденной безбрачности находились 41% мужчин-якутов, глав­ным образом проживающих в сельской местности республики. В 1989 г. доля никогда не состоявших в браке мужчин составила у якутов – 35,3%, эвен­ков – 39,5%, эвенов – 42,1%, юкагиров – 43,9%, тогда как неженатых русских мужчин было всего 19% [Соц. Якутия, 1991, 22 мая].

Таким образом, в исследуемый период были дос­тигнуты определенные сдвиги в социальном разви­тии республики, заметно повлиявшие на повыше­ние жизненного уровня. Увеличилось выделение средств на социальные нужды, началось жилищное строительство, улучшилось обслуживание населе­ния в области здравоохранения, торговли, быта. Однако, несмотря на это, развитие социальной ин­фраструктуры значительно отставало от нужд и по­требностей населения. Существовали большие раз­личия в условиях и уровне жизни между городом и селом, промышленными и сельскохозяйственны­ми районами. Тем самым нарушался принцип со­циальной справедливости, декларируемый офици­альной идеологией.

В 1959 – 1989 гг. демографические характеристики населения Якутской АССР было тесно связаны с политикой индустриализации республики, основан­ной на массовом экспорте рабочей силы, в отличие от модели промышленного освоения приполярных районов Норвегии, Финляндии и Швеции, которые использовали местные трудовые ресурсы. Экономическое развитие региона стимулировало процессы урбанизации и формирование основных типов на­селения республики (городское и сельское, муж­ское и женское), «молодой» возрастной пирамиды, высокого индекса этнической мозаичности, способ­ствовало модернизации системы расселения, изме­нению демографического поведения.

_____________________________

Авторы статьи: Васильева Нина Дмитриевна, к.и.н., старший научный сотрудник отдела истории и арктических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН;

Игнатьева Ванда Борисовна, к.и.н., ведущий научный сотрудник Центра этносоциологических исследований Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.